«…Я прожил жизнь» (письма, 1920–1950 годы). Андрей Платонов

[216] и спросить, когда они будут платить деньги за сборник. Они их уже должны платить.

      Молотова попроси ускорить оплату книжек. Заключила ли ты договора с «Мол[одой] гв[ардией]»?[217] Ответь на это. На сколько денег, на каких условиях?

      Как вышло у тебя с Поповым? – Как поступить с ним – я точно в свое время писал тебе[218].

      Стихи начал подбирать. Мешает работе сильная головная боль, которой у меня никогда не было. Наверно, я простудил голову почему-то и перенатужился в работе.

      За 1¹/₂ месяца я написал 4 печат[ных] листа (считая с «Епиф[анскими] шлюзами»). Петр казнит строителя шлюзов Перри в пыточной башне в странных условиях. Палач – гомосексуалист. Тебе это не понравится. Но так нужно.

      Нравятся тебе такие стихи:

      Любовь души, заброшенной и страстной –

      Залог души, любимой божеством…

      [219].

      Очень старо´, но хорошо. Это писал Перри, когда был женихом Мери Карборунд. Потом она стала женой другого. Потом прислала в Епифань из Нью-Кестля неизвестное письмо, его положил за икону к паукам епифанский воевода, а Перри умер в Москве. Шлюзы не действовали. Народ не шел на работы или бежал в скиты и жил ветхопещерником в глухих местах.

      Вот – «Епифанские шлюзы». Я написал их в необычном стиле, отчасти славянской вязью – тягучим слогом. Это может многим не понравиться[220].

      Мне тоже не нравится – так как-то вышло. Пускай остается.

      Так вот, Муся, ответь мне о своих делах по официальной, так сказать, линии. Лично о себе не пишу: все равно зачтется как ломанье моей гаденькой душонки.

      Я бы хотел услышать что-нибудь о Тотке. Не скучает ли он обо мне? Очень жалею, что уехал из Москвы. Надо бы жить мне там назло всем «благожелателям», руководствуясь лишь личными интересами. Посылаю 5 р[ублей] – занял. Беспокоюсь, что вы не доживете там до конца месяца.

      Очень плохо всё идет. Целую Тоточку.

      Жму твою руку.

      26/I 27[221]. Андрей.

      Впервые: Волга, 1975. С. 165 (фрагменты).

      Печатается по: Архив. С. 465–466. Публикация Н. Корниенко.

      {114} М. А. Платоновой.

      26 января 1927 г. Тамбов.

      26/I 27.

      Мария! Хочу побеседовать с тобой. Твое письмо от 22/I я получил. Прежде всего – Кирпичников – это не я[222]. И вот почему. Мои идеалы однообразны и постоянны.

      Я не буду литератором, если буду излагать только свои неизменные идеи. Меня не станут читать. Я должен опошлять и варьировать свои мысли, чтобы получались приемлемые произведения. Именно – опошлять! А если бы я давал в сочинения действительную кровь своего мозга, их бы не стали печатать. Теперь тебе ясно, почему Кирпичников влюбился в мещаночку Руфь в Риверсайде? Кирпичников носит мои черты только отчасти. Сразу о Валентине. Ты невнимательно читала. Валентина любила не Михаила Кирпичникова (отца), а сына его – Егора. Кирпичниковых действует два – отец, а потом сын.

      Если ты считаешь «Эф[ирный] тр[акт]» сумбуром – твое дело. Тут я ничего пояснять не хочу.

      Смешивать меня с моими сочинениями – явное

217

Платонов рассчитывал на издание в «Молодой гвардии» двух книг прозы и сборника стихов. Договоры Платонова с издательством не выявлены.

218

См. прим. к п. 112.

219

спутал, забыл…(Автограф повести «Епифанские шлюзы» сохранил правку этих строк: «Возможность страсти горестной и знойной трудной (?), Залог души, любимой божеством» (ИМЛИ, ф. 629, oп. 1, ед. хр. 4, л. 34). // В повести этими строками обмениваются Мери Карборунд и Бертран Перри; цитата приводится в письме Мери и сопровождается вопросом героини: «Чьи это стихи?» Не исключено, что исправление в рукописи («знойной» на «трудной»), сделанное синими чернилами, относится именно ко времени настоящего письма.

220

Намек на литературно-политическую ситуацию начала 1927 г. – широкомасштабную кампанию борьбы с идеологией новейшего русского национализма в современной жизни и литературе – «есенинщиной» и разными формами поэтизации «рабского исторического прошлого» России (Бухарин Н. Злые заметки // Правда. 1927. 12 января).

221

Возможно, ошибочная датировка, см. следующее письмо.

222

Кирпичников – главный герой повести «Эфирный тракт», которому приданы некоторые автобиографические черты (инженер-изобретатель) и отданы научно-технические идеи и проекты самого Платонова. Далее Платонов растолковывает и пересказывает сюжетную линию отца и сына Кирпичниковых.