Собрание сочинений. Том I. митрополит Антоний (Храповицкий)

образом, прообразующим Жениха-Христа. Эта постоянно указываемая апостолами и отцами внутреннейшая связь служения пастырского с искупительным служением Пастыреначальника (см. 1 Пет. 5, 4), Первосвященника (см. Евр. 4, 15) – Христа – утверждается тем крепче, что вышеупомянутое перелитие жизни пастырской в жизнь учеников или паствы отличается от всякого увлечения человеком своими занятиями, даже от материнского чувства тем, что оно не ограничивается перевоплощением в естественный, обычный ход жизни того общества, которому пастырь себя посвятил, но стремится вознести последнюю ко Христу – говоря точнее, вознести ко Христу «иже заблудшее горохищное обрет овча… ко Отцу приведе и своему хотению».

      Постепенное приближение духа ко Христу или постепенный переход от естественной жизни к благодатной в связи с подвигом пастырства (проповедью этого благодатного возрождения во Христе и с духовным слиянием себя с учениками) – это тема большинства посланий апостола Павла; кроме того, она встречается в других книгах Священного Писания. Здесь всего лучше можно убедиться в аскетическом понятии о пастырском служении в том, что успех последнего всецело обусловливается созиданием духовной жизни в совести самого пастыря; отсюда она свободно изливается и на паству. Высокие примеры такого духовного воплощения пастыря в жизнь своей паствы – перед нами. Такие святители, как Тихон Задонский, Стефан Пермский, Иоанн Златоуст, сам апостол Павел, и еще до явления благодати – Моисей, Иеремия и Иезекииль, конечно, не составляли себе искусственного плана для действий: единство последних по духу обусловливалось всецело единством их постоянного настроения в смысле полного слияния их жизни с учениками. Действительно, все эти угодники были или преобразователями (см. Евр. 11, 26; Мф. 14, 14), ИЛИ продолжателями Христова подвига, заключавшегося в принятии на Себя естества человеческого и возведении его на первое блаженство. Итак, из каких же элементов состоит эта духовная, благодатная жизнь, принесенная Христом и усвояемая сопастырями Его для передачи верующим? Вот основной вопрос пастырского богословия. Из двух начал, из: 1) самоотречения и 2) любви. Первое есть начало отрицательное, очищающее в нашей грешной душе простор для второго, второе – зиждущее, творческое[17]. Из этих-то двух начал состоит пастырское настроение, и в них одних заключается успех пастырства, т. е. способность духовного рождения. Мы сказали, что из области естественной к этому закону благодатной жизни всего теснее примыкает настроение материнское: и подлинно, посмотрите, как даже здесь, в области обычных отношений, не иное что, а именно это самоотверженное слияние существа любящей матери со своим чадом является из всех естественных сил наиболее могучим рычагом нравственного отрезвления. Кому неизвестно, что порочный человек готов более повиноваться одному слову любви материнской, нежели целому арсеналу самых разумных убеждений людей к нему равнодушных? Конечно, мы далеки от того, чтобы изгонять

17

Разумеем книги пророческие, особенно Иер. 2 и след. и Иез. 16 и след., где в не менее рельефных картинах половой любви изображено отношение Бога к Израилю.