Спят усталые игрушки. Дарья Донцова

как вам не стыдно! Вы же прочитали эту жуткую предсмертную записку. Скорей всего за самоубийством стоит что-то страшное, какие-то смерти, преступления… Да и девочка осталась одна, Вера…

      Капитан вытянул левую руку, щелкнул рычажком чайничка «Тефаль»:

      – Во-первых, не орите. А во-вторых, кто сказал, что письмо написала самоубийца: ни подписи, ни числа… Тут рядом писатели проживают, кто-нибудь рукопись и посеял…

      Я глядела на этого монстра из правоохранительных органов открыв рот. Капитан рассуждал дальше:

      – Сумочка там могла давно валяться…

      Я ткнула пальцем в почти не поврежденную дорогую кожу.

      – Да она в полном порядке, представляете, что было бы с ней через неделю?

      Капитан хлопнул ладонью по столу. Пачка папочек подскочила и шлепнулась на место, подняв пыль.

      – Во, – вызверился мент, – глядите, сколько дел. Между прочим, возбуждено дознание по факту шаганья из окна, а не прыганья под поезд, – такого дела нет. А в открытом деле все ясно, сама совершила суицид. Так что уже его и закрыл. Нужна родственникам – начнут искать. Нечего тут вопить и меня виноватить…

      Онемев, я слушала его неграмотную, корявую речь. Сразу и не понять, что сей Цицерон пытался сказать. Ясно одно – больше всего ему хочется спихнуть с глаз долой неожиданную докуку. И никакого расследования проводить не станут, через месяц оформят неопознанный труп к погребению, и все… финита ля комедия.

      Капитан невозмутимо курил. Я взяла со стола сумочку и пошла к двери.

      – Эй, эй, верните вещественное доказательство! – засуетился следователь.

      – Зачем оно вам? – с вызовом спросила я.

      – Порядок надо соблюдать, – неожиданно заявил капитан.

      Смотрите, какой законник! Небось решил сумочку жене презентовать! Ну уж нет!

      – Это моя вещь, – нагло заявила я, – потеряла, когда несчастную из-под поезда выталкивала. Станете отбирать, живо свидетелей приведу!

      – Ну и вали отсюда, – рявкнул капитан.

      Я молча вышла в коридор и со всего размаху хватила дверью о косяк. Тоненько задрожали стекла. Нет, все-таки ужасно, что в милиции работают подобные субъекты!

      На улице ярко светило солнце. Площадь весело гомонила, радуясь наконец наступившей весне. Две маленькие дворовые собачки, тихонько повизгивая, осуществляли у забора процесс продолжения рода. Никому нет дела до трагически погибшей женщины. Нет, она не сумасшедшая. Такое письмо мог написать только доведенный до крайности человек. Кто такой Коля? Где искать Веру? Почему предсмертная записка оказалась в сумочке? Взяла с собой? Но как она рассчитывала передать ее адресату? Ни телефона неизвестного Николая, ни фамилии. И впрямь подумаешь, будто страничка из какого-то детектива…

      В Ложкине мы живем уже несколько лет. С тех самых пор, когда неожиданно для себя превратились в «новых русских». Только не подумайте, что состоим в какой-нибудь криминальной группировке или озолотились, незаконно торгуя энергоресурсами. Все намного проще и интересней.

      Долгие годы я и моя подруга