Боль на сердце. Алексей Дёмичев

примелькались. С некоторыми даже поговорить можно. Нет, только с ним!

      * * *

      – Как он там?

      – Всё хорошо, его больше никто не трогает. Да и он ведёт себя паинькой. Понимает малый, что выскакивать не имеет смысла.

      – Это отлично. Но я волнуюсь за стрелку. Ведь он совсем ребёнок, он погибнет там.

      – После куртки к нему и так относятся, будто он знается с Косым. Мальчишка даже ни с кем не разговаривает, за исключением редких случаев. Что будет, когда он не пойдёт на стрелку вместе со всеми. Те, кто останутся в живых, сами его убьют! А убьют, это я вам точно говорю, многих.

      – Ты прав. Но он мой сын!!! И это многое решает.

      – Извини, конечно, но где ты был все эти годы, когда пацан лазил по помойкам. Почему ты только сейчас одумался? Что ты для него сделал? Он даже не подозревает о твоём существовании.

      – Я хотел быть коронованным, а теперь… – человек махнул рукой, – я сожалею, что меня взяла жадность. Но ведь я наблюдал за ним.

      – И что? Ему стало легче? Как жил в трущобах, так и живёт. Наблюдал… Поздно жалеть. Ты рассчитываешь, что он простит тебя? Если ты ему признаешься, он просто убьет тебя сразу же.

      – Ой, не знаю. Не могу я отпустить его туда. Отцовское сердце не в покое. Если бы ты знал…

      – Кто ты ему? Отец? Да он считает, что у него его нет. Куда ты лезешь? Не вороши прошлое.

      – Хорошо. Только, пожалуйста, следи за ним там, Андрей. Я не хочу терять его. Если ты не вернёшься, я буду знать, что он тоже погиб…

      * * *

      Посвятили в секту в этот же вечер. Денис остался доволен.

      Вначале его вывели с завязанными глазами на середину какого-то зала. Повязку сняли. Он увидел, что стоит у горящего факела, от которого шёл жар. Неистовый и необузданный. Перед ним стояли остальные члены секты, а точнее банды. Парни, как и он сам по пояс раздетые, а девушки в чёрных балахонах с капюшонами. Очевидно, где-то поблизости находился тренажёрный зал, так как все парни были довольно хорошо накачаны.

      Вышел Главный, неся железку, на конце которой виднелся рисунок – какой-то иероглиф. Миша положил его в огонь. Внесли воду.

      – Клянёшься ли ты хранить верность твоим новым друзьям и верить в нашу победу над сегодняшними режимами? – начал ритуал Миша. Слова снова произносились со всей чёткостью. Остальные участники процесса под влиянием этих слов находились в какой-то эйфории. Немного, и сердце остановится от патриотизма.

      – Да, – твёрдо произнёс Денис, чувствуя внутри ненависть.

      Далее прозвучало ещё несколько клятв на ту же тематику. Затем Миша вынул железку с рисунком из огня и опустил в воду. Послышалось шипение.

      – Этот символ, – говорил Главный, – означает твою принадлежность нам и в первую очередь мне. Любое неповиновение несёт за собой наказание.

      Где-то включили музыку. Если Денис не ошибался, играл «Реквием» Моцарта. Саша любила его слушать. При этой музыки он всегда содрогался.