Шатун. Сергей Шведов

рожден в медвежьем капище. Есть такое место на Поганом болоте. Если поможешь мне отсюда выбраться – я тебя отблагодарю.

      – А разве тебя здесь силой держат?

      – Силой не держат, но и добром не отпускают. Мне видение было, чтобы жил своим умом, не слушая советов волхвов и ведуний.

      – Может, это видение нечистыми духами наслано?

      – Может, и нечистыми, – усмехнулся. Искар, – но на то я и Шатун.

      Искар уже целую охапку дров держал в руках, а старуха все подкладывала ему полено за поленом, окаменев лицом.

      Пойти против богов в сомнительном деле – это вам не шутка, но, с другой стороны, какое богам дело до старухи, глядишь, и не заметят ее нечаянный промах.

      – Хватит, – сказал отрок, – завалила по самую макушку.

      Искар пошел первым, осторожно ступая обутыми в кожанцы ногами по гниловатым доскам. Охапка дров была куда как тяжела, но отрока радовало, что несет он ее без всякого труда, не чувствуя боли в затянувшейся ране.

      – Завтра чуть свет мы погоним коров на пастбище, – шепнула ему в спину Горелуха. – Стражницы на вежах не углядят, где старуха, а где переодетый отрок.

      – Много вас будет? – спросил, не поворачивая головы, Искар.

      – Я да Кобылиха, а из девок только Летица и Улица. Если убежишь отсюда, то иди прямо к городцу Листяны. Я тебя там найду.

      – И дорогу к схрону покажешь?

      – Покажу, не сомневайся, – тихо отозвалась Горелуха. Щек выслушал Искара с большим вниманием. За последние дни он изрядно нагулял жира и даже в плечах раздался, хотя и выглядел еще бледноватым.

      – Старушечьей одежонкой я разжился, – усмехнулся Искар, кивая головой на тряпье, заимствованное из ларя в простом жилище.

      – Ладно, – кивнул головой Щек. – Кобылиху я беру на себя, а за тобой девки. Коли они поднимут крик, то будет нам от Макошиных ведуний большой взыск.

      Ведуний Искар не особенно боялся, но и попадаться не хотелось. Посадят, чего доброго, под запоры, и придется взаперти всю весну куковать. Искару надо обязательно к осени вернуться домой. И хорошо бы не с пустыми руками. На Листянино золото можно будет возвести тын вокруг сельца, прикупить скот, поставить Лытарю новый дом, а то в старом уже тесно, и махнуть в хазарскую столицу. Должен каган взять Искара в свою дружину, чай не рохля Данборов сестричад и не оробеет в битве. И Осташа можно будет с собой прихватить, вдвоем веселее.

      Только задремал Искар, как Щек тряхнул его за плечо – пора. День еще не разгорелся, но во дворе уже суетились женки. Кое-как Искар нацепил на себя старушечьи обноски поверх собственной одежды. Щек, готовый уже к выходу, при виде Искара не удержался от смеха:

      – Вылитая Горелуха.

      – Пошли, – сказал Искар. – После посмеемся.

      У входа в хлев Искар едва не наступил в коровью лепешку и тихонько ругнулся сквозь зубы. Летица с Улицей уже погнали своих коров к опущенному мосту, а Горелуха с Кобылихой еще суетились в хлеву. С Горелухой у Искара проблем не было, старуха дала себя скрутить, не издав ни звука.