Вирус. Дмитрий Евгеньевич Костров

на территории собственной страны. Один из ученых, имя которого я раскрою несколько позже, отсылается в наш небольшой городок с энным количеством препарата. Военные знали об эксперименте, ведь они захватили в первое утро двух зомби (второй – без рук теперь), а всем (никто и понятия не имел о втором зомби) сказали, что убили мертвеца. Но эти военные не знали, что им под предлогом какой-то вакцинации вводиться препарат «зомби». Вводится каждые сорок восемь часов.

      – Надо попытаться свалить отсюда! – истерично прокричала Юля.

      И мы попытались.

      От перил до берега речки было восемь метров в высоту. Бетонная стена лежала под углом градусом в семьдесят пять. Мы перелезли через перила, аккуратно улеглись на стене и разжали руки. За одежду молчу, за спину и за зад – тоже. Но когда к концу «пути» я наехал на железный крюк, который чудом не оторвал мне предмет мужской гордости, я молчал лишь потому, что не мог даже пискнуть.

      Юля подобрала меня с земли, усадила поудобнее и предложила помочь. Я на миг представил себе эту помощь и вежливо отказался. Тогда она схватила меня за шкварник, поставила на ноги и, держась тени (а ее было вдоволь, ибо какой-то придурок поставил фонарные столбы освещать речку глубиной полметра, шириной три метра) двинулась вперед.

      Я был одет в синие джинсы, синюю джинсовую рубашку, под которой была одета зеленая майка BOSS, а обут я был в разваливающиеся кроссовки, не помню какой фирмы. Хоть было и больно (когда ехал), но одежда на мне не пострадала, только джинсовая рубашка стала похожа на дуршлаг (даже Колобок не смог заставить меня одеть больничную пижаму).

      Юля тоже была одета не в больничную форму, а в коричневое летнее платье, поверх которого она накинула джинсовую куртку, а обута она была в… шлепки. Ну и шлепали мы по грязи, замирая при любом шорохе.

      В том, что все происходило в точности так, как я опишу – я не ручаюсь. Но суть дела не меняется. Здание КВД обстреляли гранатометами. Надеюсь, что никто из больных не успел понять, что происходит… Чистильщики выполнили свою работу.

      Благодаря тому, что здание обстреливали гранатометами, а внутрь никто не заходил, нас с Юлей считали благополучно усопшими. И никто из военных не знал, что Лена, дочь Юли, была убита зомби. Это и сыграло свою роковую роль.

      Мужа Юли и отца Лены звали Игорем. Он был одним из тех, кто обстреливал здание КВД. Чувства вины он не испытывал. Он испытывал омерзение по отношению к себе и по отношению к тем, кто были его сослуживцами. Он лично вывел ученого из КВД, который там обитал, но жену и дочь ему не позволили вывести.

      Каждые сорок восемь часов военным делали инъекцию, предупреждающую заражение крови (оказывается в городе повальное заболевание, так или иначе связанное с кровью). И вот только что Игорю сделали инъекцию. Но… Если идя к передвижной лаборатории Игорь подумывал о самоубийстве, то шагая из лаборатории, – он принял другое решение.

      Но сейчас