Мошки в янтаре. Скуй мне панцирь ледяной. Черный пепел, красный снег. Ключ. Рони Ротэр

жаден ты, – ответила она.

      Памятуя, что впереди долгий путь, она разменяла серебряную монету, потратившись на провиант. Проходя мимо тачки старьевщицы, обменяла свои потертые чувяки на латаную торбу, и заодно поинтересовалась, где найти ночлег.

      – Вона, постоялый двор, – ответила та, ткнув пальцем себе за спину.

      Зараэль глянула в указанном направлении.

      – Людно там. Чего потише не найдется?

      – Ноне везде людно, – пожала плечами старьевщица. Потом, почесав бородавку на щеке, предложила: – Могу на ночь приютить. Не задарма, знамо дело. И без кормежки.

      – Идет, – согласилась южанка.

      Старуха, кряхтя и вздыхая, утрамбовала вещи, накрыла тачку куском войлока и поманила Зараэль.

      – Ну, пошли что ль. Я за южными воротами живу.

      И, впрягшись, медленно потащила тележку. Зараэль шла за ней, пряча лицо, когда навстречу попадались ратники. В пределах замка действительно было тесно. Иногда старухе приходилось откатывать тележку к самой стене, чтобы пропустить встречные повозки. И тогда начиналась свара – возчики орали на старьевщицу, та на них. Протискивая свою тачку меж краем повозки и стеной, старуха крыла возниц на чем свет стоит. Проходящие же мимо мужики восхищенно качали головами, слушая ругательства старухи. Постепенно добрались до южных ворот. Увидев стоявших там стражей, Зараэль опустила пониже голову, сгорбилась, и. припав к тележке сзади, принялась толкать её, помогая старухе. Солдаты брезгливо посторонились, пропуская их, и тележка беспрепятственно прокатилась под толстой решеткой замковых ворот.

      Лежа на ворохе тряпья в старуховой халупе, Зараэль думала о том, что будет делать, когда доберется до Сурзина, до лорда Ригестайна. Он и лорд Лейнолл были живы. Она расскажет им все, расскажет, как поступили с Гилэстэлом. И вернется в Норхет вместе с ними и их армией. И вот тогда…

      Утром стрьевщица растолкала южанку, и, вытребовав у неё три медные монеты, выпроводила из дому.

      – Которая дорога на Мескину? – поправляя за спиной торбу с провиантом и потягиваясь навстречу рассвету, оглянулась Зараэль на старуху, стоящую у порога.

      – Дорога на Мескину тут одна. Не собьешься, – махнула та рукой в неопределенном направлении и захлопнула дверь. Выбравшись из замкового предместья, Зараэль направилась на юг по укатанной, шириной в одну колею, дороге.

      Первую неделю приходилось идти, сторожась проходящих во встречном направлении отрядов. Потом поток людей сошел на нет, и дорога стала спокойней. Ночевала южанка в селениях, прилежащих к дороге – обезмуженные деревенские хозяйки не опасались одинокой девушки, просящейся на ночлег. Но ломили за постой и еду столько, что к концу третьей недели в кошельке Зараэль монет сильно поубавилось. Южанки терпеливо сносила поборы, не решаясь пускать в ход насилие – не из жалости, а из соображений собственной безопасности. За два дня до Мескины, покидая утром очередную хату и глядя на оставшиеся деньги, Зараэль решила, что ночевки в лесу обойдуться дешевле. Она