Мошки в янтаре. У каждого своя правда. Уросс. Порванное ожерелье. Рони Ротэр

кулаке и настороженно косясь на новых врагов.

      – Кис-кис-кис, – коснулась мягкой шкурки Вайра, и тут же получила когтями по руке. Она ойкнула, лисенок извернулся и, вырвавшись из пальцев Ори, со всей возможной скоростью, перепрыгивая мешки и вьюки, юркнул в траву. Эльф не выдержал и рассмеялся.

      – Молодец! Ай да лис! Вайра, это тебе не домашняя кошка. Это дикий зверь, хоть и маленький. Больно?

      Последнее слово он произнес, сочувственно и немного насмешливо глядя на Веру.

      – Да нет, ерунда, – Вера сама рассмеялась, глядя на поцарапанную руку.

      Останавливались у редких колодцев, вырытых неизвестно кем и неизвестно когда. Большинство были пересохшими, но из некоторых можно было еще что-то выжать. Вода, с примесью песка и глины, желтого цвета, была глубоко. Доставали её, привязав котелок к длинной веревке, потом очищали, пропуская через несколько слоев ткани, отстаивали. Но и после этого все равно на зубах скрипел песок. Троди говорил, что здесь когда-то пролегали караванные пути. Сарлис с ним соглашался, и даже уточнял маршруты, по которым ходили караваны. Пару раз натыкались на родниковые ручейки, тоненькими ниточками сочившиеся по дну неглубоких овражков. Отсутствие дров было самым большим недостатком. Хорошо хоть летние ночи были теплыми и сухими. Да и разводить большие костры в сухой степи было бы делом неблагоразумным. Одна случайная искра могла натворить великих бед. Прежде, чем разводить огонь, очищали небольшую поляну, вырывая траву и обкапывая землю вокруг кострища.

      С шестого дня пути поменяли направление, повернув к западу. А на одиннадцатый эльф своими зоркими глазами разглядел впереди движущийся в одном с ними направлении караван.

      – Присоединимся, – не предложил, а скомандовал Сарлис. И все промолчали, потому что уже успели убедиться, что в большинстве своем решения эльфа бывали верными.

      Караван догнали вечером. У большого, заботливо обложенного камнями колодца, в котором наконец-то оказалась холодная, свежая, как и полагается колодезной, вода, расположились люди и огоны, всего около полусотни душ, и примерно вдвое больше лошадей. Едва поравнявшись с пятачком, на котором, поодаль от остального состава каравана, расположились на отдых представители подгорного народа, Троди кубарем скатился с лошади и радостно завопил:

      – Бражник! Чудила!

      Навстречу ему поднялись двое длиннобородых, широкоплечих и коренастых огонов, удивленно приглядываясь к Троди.

      – Бирюк! – широко ухмыльнвшись, хлопнул себя по коленям один из них. – Гляньте-ка, как есть, Бирюк!

      От костра к ним устремились еще огоны.

      – Аа-а-га-га! – радостно рычал Троди. – Здорово, Вонючка! О-о-го! И Дударь тут!

      И пошли объятия и приветственные хлопки по плечам и спинам, от которых у более тонко сложенных созданий, вроде Веры, треснули бы кости. А гогот стоял такой, что расседланные и освобожденные от поклажи