Бесследно исчезнувшая. Лиза Марклунд

был уверен на сто процентов, – сказал Шюман. – Она исчезла добровольно.

      Патрик Нильссон посмотрел на него равнодушным взглядом.

      – Больница обнародовала коммюнике, – сообщил он. – У Лерберга случилась остановка сердца на операционном столе, но персонал принял все необходимые меры и запустил его снова. Он находится в состоянии искусственной комы из-за травм.

      Шюман чувствовал, как мысли вихрем кружатся в его голове, и попытался сохранить нейтральную мину. Он закашлялся, посмотрел на пустой экран перед собой. Прочитанное на удивление сильно задело его, какой бы чушью, пусть и со злобным подтекстом, оно ни выглядело.

      – Ты помнишь Виолу Сёдерланд? – спросил он.

      Судя по изменившемуся выражению лица шефа новостей, вопрос стал для него большим сюрпризом.

      – Кого?

      Шюман поднялся с кресла, отошел к дивану, отвернулся от компьютера и свернутого текста, но неприятные слова, казалось, неотступно преследовали его, иголками кололи в спину.

      – Миллиардерша. Шпиль Золотой башни.

      Он опустился среди потертых диванных подушек. Патрик Нильссон подтянул джинсы под начинающий расти пивной живот и окинул взглядом редакцию по ту сторону стеклянной двери.

      – Та, что исчезла? С гигантскими долгами по налогам?

      Сначала Шюман почувствовал себя оскорбленным, но секунду спустя на душе у него стало легче. «Свет истины», похоже, сильно переоценил знание деталей его журналистского подвига.

      Никого больше это уже не заботило. Как старая, отслужившая свое вещь.

      – Которая исчезла, – подтвердил он.

      – И что там с ней? Всплыла снова?

      – Каким-то образом. Так Лерберг выкарабкается? – спросил он.

      Патрик Нильссон наморщил лоб:

      – Что там с миллиардершей? Это дело я упустил.

      Шюман поднялся с дивана. Почему он так и не научился держать язык за зубами?

      – Значит, у нас нет мертвого политика?

      – Но он ведь может умереть до того, как номер пойдет в печать, – произнес Патрик Нильссон с надеждой в голосе, – поэтому мы зарезервируем для него место.

      Значит, сенсационную первую страницу, где этот человек был мертв, уже приготовили. Ну да, что тут возразишь, так они всегда работали, старались порой опережать события.

      – Будем готовы к тому, что нам понадобится делать новую, – сказал Шюман, и Патрик воспринял это замечание как знак, что пора возвращаться к действительности. Он нарочито громко вздохнул и покинул стеклянный закуток шефа, толком не закрыв за собой дверь. Шум редакции ворвался в оставшуюся узкую щель: какофония голосов, стук каблуков, музыкальные заставки новостных телевизионных каналов, глухой гул вентиляторов.

      Скоро все это должно было закончиться, по крайней мере, для него. Он заранее проинформировал правление газеты, и оно как-то слишком уж спокойно благословило его уход. До обнародования данной информации осталось не более недели, и тогда поиски его преемника могли начаться всерьез.

      Он