Бесследно исчезнувшая. Лиза Марклунд

прийти домой к ужину. Да здесь и не было ничего эксклюзивного, того, что требовалось бы раскапывать, или необходимости кого-то разоблачать, всего лишь дежурная процедура. Получить несколько картинок для интернет-телевидения и интервью кого-либо из полиции, а потом попытаться склеить некую историю из кусочков фактов.

      Избит в собственном доме. Получил тяжелые повреждения.

      Анника установила треногу на улице перед ограждением, всего в нескольких метрах от репортера местного радио, достала из сумки и закрепила видеокамеру.

      – Может, тебе подержать зонтик над камерой? – спросил радиорепортер, высокий худой мужчина, которого она узнала, пусть и не могла вспомнить его имени.

      У него на спине была приемо-передающая аппаратура с четырьмя антеннами и маленькой мигающей лампой, из-за чего он походил на насекомое. Анника улыбнулась ему:

      – Огромное спасибо. Хотя моя камера уже научилась плавать, да и, наверное, нырять…

      – Совершенно бессмысленно, – согласился человек-насекомое. – И сколько будет лить? Должен ведь дождь кончиться когда-нибудь…

      Она воткнула шнур микрофона в специальное гнездо, откашлялась, нажала на запись и встала перед камерой.

      – Здесь, в центре этого идиллического района вилл Солсидан в Сальтшёбадене, сегодня утром нашли сильно избитым политика Ингемара Лерберга, – сказала она, глядя в объектив. – Его увезли на «скорой» в Сёдерскую больницу Стокгольма, и он, согласно поступающим оттуда данным, по-прежнему находится в критическом состоянии.

      Анника посмотрела на радиорепортера:

      – Уложилась секунд в пятнадцать, не так ли?

      – Возможно, в четырнадцать, – сказал он.

      Она опустила микрофон, подошла к камере и сняла на нее все вокруг: мокрые от дождя ограждения, толпу журналистов, силуэты, видневшиеся внутри дома сквозь опущенные занавески на втором этаже. Эти кадры она могла использовать в качестве иллюстраций, когда больше узнает о произошедшем. Репортер все еще держал над ней зонтик.

      – А здесь не столь шикарно, как я думал, – высказал он свое мнение.

      – Адрес, конечно, звучит прелестно, о домах такого не скажешь, – согласилась Анника.

      Она выключила камеру и сунула ее в сумку. Репортер отвел в сторону зонтик.

      – Ты знаешь, кто поднял тревогу?

      – Нет, только то, что это произошло в 9.36.

      Анника посмотрела в направлении дома. Не только парень с радио и шеф новостей ожидали чего-то грандиозного. Ингемар Лерберг был политиком, говорившим с активной жестикуляцией и большим апломбом, называвшим себя «бизнесменом» и часто позволявшим себе фотографироваться на борту больших яхт.

      – Почему он ушел из риксдага?

      – Какая-то история с налогами, – сказала Анника. – С его фирмой. – Она кивком указала в сторону гражданских автомобилей, стоявших перед ограждением. – ГКП?

      – Похоже, – кивнул репортер.

      Анника