Долина Совести. Марина и Сергей Дяченко

подоконнике четвертого этажа и ждали невесть чего.

      – Ты знаешь… – неуверенно начал Димка.

      – Что?

      – Я поеду к бабушке, – сказал Димка собранно, будто приняв наконец-то важное решение. – На выходные. И там застряну. Придумаю что-нибудь… Так что ты не удивляйся, я в понедельник в школу не приду…

      – Адрес бабушки оставь, – после паузы попросил Влад.

      – Зачем?

      – Дурак, – сказал Влад.

      – Может, и дурак, – вздохнул Димка. – Но это очень важно. Для меня.

      И замолчал.

      Возможно, он хотел бы сказать, как страшно походить на угрюмую географичку. Или на ревущую Изу. Или как страшно было ему в реанимации…

      – Понимаю, – сказал Влад. – В конце концов…

      И подумал: а вдруг? Вдруг Димка вернется через неделю, довольный и здоровый, хлопнет Влада по плечу… и вернет ему его «дурака»?

      Мало ли?

* * *

      В понедельник Димка не пришел в школу.

      Владу снилась какая-то белиберда. Сети, нити, вокзалы, вечные опоздания на поезд, когда надо бежать, но нет сил сдвинуться с места…

      Во вторник Димки все еще не было.

      В среду – Влад специально никуда не отлучался, сидел дома – раздался междугородный звонок.

      – Приезжай, – хрипло сказал незнакомый голос, в котором с трудом угадывались Димкины интонации. – Поселок… Вялки… Канатная, дом три…

      Через десять минут Влад уже бежал за автобусом. Через полчаса – трясся в электричке.

      Маме осталась корявая записка: «Все в порядке, срочно выехал, Димка болен. Позвоню».

      Стемнело. Влад метался по платформе станции Вялки, пытаясь найти хоть кого-нибудь, кто знал дорогу на улицу Канатную…

      Дверь открыла до смерти перепуганная старушка. Не снимая грязных ботинок, Влад ввалился в комнату; Димка, сделав явное усилие, сел на постели.

      – Привет, – сказал с наигранной веселостью. – Я и не думал, что ты так быстро доберешься…

      Потом, когда Димка заметно порозовел, когда Влад позвонил маме и успокоил ее и когда Димкина бабушка тоже немножко успокоилась – ввалились Димкины родители. Если раньше Влад только слышал идиому «глаза на лбу» – то теперь он вживую увидел, что это значит.

      А еще потом, когда оба тряслись бок о бок в машине Димкиного отца по дороге в город, – Владов друг сказал еле слышно:

      – Понимаешь… Сильно в больницу не хотелось. А так… можно перетерпеть, ничего страшного. Если бы не эти паникеры…

      И Влад с благодарностью пожал ему руку.

* * *

      Мама разливала суп. Сперва в глубокую тарелку с синей каймой – Владу; потом в глиняную миску с узорами – себе. Прежде таких мисок было четыре: одну разбил Влад, когда ему было лет пять, вторую – опять-таки Влад в прошлом году, а третья разбилась сама, по необъяснимой причине соскользнув с края раковины.

      Осталась одна, и сейчас в ней дымился суп.

      Влад нарезал хлеб. Протянул горбушку маме. Он всегда оставлял ей горбушки. Даже когда был маленький.

      – Как там Димка? – спросила мама.

      – Уже