Проданный ветер. Александр Юрьевич Зарницын

фортом, поднялось невероятных размеров грибовидное облако. Так стремительно начавшаяся атака, мгновенно оборвалась, утонув в страшном стоне раненых и контуженных. Ударная волна возникшая при взрыве бомбы, сбила с ног и оглушила не только наподдавших индейцев, но и защитников форта, которые были отброшены от бойниц к противоположной стене барака.

      Очнувшись на полу, Орлов долго тряс головой, пытаясь придти в чувство. Затем с трудом поднялся по бревенчатой стене. Качаясь словно пьяный, сдавливая руками уши, он доковылял до бойницы. И какое – то время стоял, шатаясь и ничего не понимая, с жадностью хватая ртом чистый воздух. Которого небыло в бараке из-за порохового тумана, все еще висевшего в помещении. Словно рыба оказавшаяся на берегу, он судорожно глотал воздух, треся головой, морщился, сдавливая руками уши, пытаясь избавиться от звона.

      Картина внутреннего двора, еще недавно припорошенная первым снегом, изменилась, словно по взмаху волшебной палочки до неузнаваемости. И хотя утренний рассвет еще не позволял разглядеть все детали, Орлову было понятно, что первый элемент обороны – пороховая бомба, сделала свое коварное дело. Весь двор был завален телами убитых и искалеченных, оторванными руками и ногами, бесформенными кусками человеческой плоти и внутренних органов. Все это кровавое месиво еще шевелилось и билось в агонии, парило, источая жуткий запах внутренностей – запах смерти. Весь выпавший снег стал алым от крови, брызги которой покрыли и все бревенчатые стены строений.

      Подобрав опаленную вспышкой фуражку, Орлов приказал всем занять свои места у бойниц. С тем, чтобы довершить начатое – добить всех раненых и контуженых индейцев, пока те не пришли в себя и не стали оказывать сопротивление.

      В то время на конференции в Женеве, еще только обсуждались общие принципы, дающие шанс военнопленным и раненным воинам, рассчитывать на гуманное отношение к себе. Еще не собиралась в Париже первая международная конференция Общества Красного Креста, получившая позже название Международного комитета Красного Креста. Поэтому, приказ отданный Орловым – расстрелять раненных, не вызвал у защитников и тени смятения. Хладнокровно добив искалеченных и обожженных взрывом нападавших, защитники еще, какое – то время, молча, смотрели на кровавое, парившее месиво человеческих останков. Наконец зловещую тишину, повисшую в бараке, нарушил поручик:

      – Все живы? Никто не поранен?

      – Вроде все, – хрипло отозвался Степанов. Усердно крестясь приэтом. – Сколько же мы их наколотили? Не уж – то всех положили?

      – Ну, всех или нет, пока не ясно, – выдавил старшина. – Но я так смекаю, что большая часть нехристей, навсегда слегла под стенами форта нашего. Это хороший мы им урок преподали!

      – Не знаю даже, двинут ли они еще на один приступ, – громко проговорил Орлов. Все еще страдая от звона в ушах, массируя руками виски. – Всем оставаться на своих