Королева Тирлинга. Эрика Йохансен

должен же быть способ достать деньги.

      – Сейчас это уже не имеет значения. Красной Королеве не нужно больше денег, а вот новые рабы ей всегда пригодятся. Возможно, она с самого начала на это рассчитывала.

      Келси невидящим взглядом уставилась на огонь. У этих людей не было причин лгать ей: они либо убьют ее, либо отпустят в Цитадель, и в этом случае она все равно узнает правду. («Если повезет», – мрачно подумалось ей.) Унаследованная ею роль королевы, и без того казавшаяся ей проблематичной, теперь представлялась и вовсе непосильной ношей. Но, разумеется, она и так знала, что путь будет сложным. Карлин годами намекала ей на это, изучая с ней историю проблемных государств и королевств прошлого.

      Она в рассеянности подошла обратно к столу. Ловкач наблюдал за ней, и в его непроницаемых глазах отражался свет костра. Келси невольно восхитилась – вот уж кто великолепно умел скрывать свои эмоции. Он подал ей кружку, до половины наполненную медовухой, и пробормотал:

      – Ты ведь понимаешь наши опасения насчет того, кем ты станешь? Твоя мать была труслива и глупа. Твой дядя – воплощение деятельного зла.

      – Я не виновата в ошибках своих родственников.

      – И все же с тебя спросится, если ты их не исправишь.

      Келси уселась на свое место.

      – Знаете, Барти однажды рассказал мне такую историю. В первые годы после Переселения в Тирлинге жил один крестьянин, у которого тяжело заболел сын. Это было еще до того, как в Тирлинг прибыли британские корабли, так что врачей не было совсем. Сыну крестьянина становилось все хуже и хуже, и отец считал, что он скоро умрет. Его горе было безутешным.

      Но однажды на пороге его дома появился высокий человек в черном плаще. Он назвался лекарем и сказал, что может вылечить мальчика, но при одном условии: отец должен отрезать палец своему сыну, чтобы умилостивить его бога. Отец сомневался в способностях чужака, но счел это хорошей сделкой: чего стоит один палец в обмен на жизнь? К тому же лекарь получит палец, только если преуспеет. Два дня отец наблюдал, как лекарь выхаживал мальчика травами и заклинаниями, и вот, о чудо, тот исцелился.

      Крестьянин пытался придумать способ уклониться от выполнения условий сделки, но не смог. Так что он дождался, пока его сын уснет, взял нож и отрезал мизинец с его левой руки. Он остановил кровь и забинтовал руку, но в рану попала инфекция, без антибиотиков развилась гангрена, и вскоре мальчик все равно умер.

      Крестьянин в ярости отправился к лекарю и потребовал объяснений. Тогда тот скинул свой плащ, под которым была лишь жуткая чернота, пугающее ничто. Крестьянин в страхе отпрянул, а существо объявило: «Я Смерть. Иногда я настигаю быстро, иногда медленно, но меня не обмануть».

      Лир медленно кивал, и она впервые заметила, как на его лице мелькнула тень улыбки.

      – К чему ты клонишь? – спросил Ловкач.

      – Все королевства рано или поздно ждет гибель. Но я считаю, что лучше умереть чистой смертью.

      Он некоторое время смотрел на нее, потом подался вперед, держа перед собой второй кулон, который покачивался туда-сюда над столом,