Полиция города Лисса. Олег Вязанкин

люди. Да и в живописи не разбираются.

      – Это точно! – хохотнул констебль. – Но всё ясно. Опрошу всех, и извозчиков тоже. Вдруг кто таких подвозил.

      – Да, это обязательно. И пусть кто-то из ваших помощников приглядывает за домом – вдруг гости решат зачем-нибудь вернуться.

      В кабинете Моррисона ждала служебная телеграмма. Из неё следовало, что в столичном управлении также не обладают сведениями о личности художника Луни – имя на полотне, скорее всего, вымышленное. На аукцион картину выставил некий м-р Джон Бротнер, который нашёл картину среди вещей умершего отца, помещика средней руки Чарльза Бротнера. Как и откуда она попала к нему – неизвестно. Имя анонимного покупателя выяснят через агента, как только будет получено распоряжение судьи. До этого момента у агента есть право не раскрывать имя клиента.

      Прочитав последнюю строку, Моррисон чертыхнулся: судья станет подписывать такую бумагу, только если речь о тяжком преступлении. Инцидент на загородной вилле не подходил даже под статью «воровство», хулиганство – и только.

      Моррисон нажал на одну из кнопок под крышкой своего стола. Спустя несколько минут в дверях показался старший констебль Барнсли.

      – Простите, сэр, отправлял ребят в порт на инструктаж.

      – Кого сняли с карантина?

      – «Синего ястреба». Сегодня свободных от вахты отпустят на берег, человек тридцать.

      (Инструктаж прибывающих моряков был нововведением, которое принесло на первых порах Моррисону репутацию чудака. Но как показало время, штука действенная: если прямо на трапе весьма доходчиво объяснить парням, что они прибыли в лучший порт на земле, где полагается вести себя смирно и в соответствии с законом, то лишь у одного из десяти останется желание его нарушать. И если такой находился, ещё раз сойти на берег в Лиссе он уже не смог бы. Бразильский матрос, устроивший драку в Каперне, как раз попадал в этот чёрный список.)

      – Хорошо, но у меня будут распоряжения по другому поводу.

      – Слушаю.

      – Это касается происшествия со вчерашним мистером Олви. Джим, нужно найти двух джентльменов…

      Когда Барнсли выслушал рассказ о странном деле на вилле «Вязы» и отправился выполнять приказы шефа, Моррисон продиктовал дежурному телеграфисту текст сообщения – оно было адресовано другу инспектора по академии. После этого можно было заняться детальным изучением полотна художника Луни. Точнее, того, что явно было его половиной.

      – Интересно… очень интересно… – бормотал Моррисон, сантиметр за сантиметром осматривая пейзаж через большое увеличительное стекло. Масляные краски были наложены на холст густым слоем, ровная и гладкая поверхность которого напоминала каток. Это было не странно – в конце концов, не все живописцы пишут крупными неровными мазками, – но красочный слой имел необычные повреждения, которые Моррисон увидел, когда дворецкий поставил картину на залитый ярким солнцем подоконник. В нескольких местах были заметны недавние проколы, сделанные