Из записок Желтоплюша. Уильям Теккерей

80 слуге на своих харчах, да еще 350 за квартиру в Риджент-парке; ну, там, карманные деньги, скажем, 100, на стол и вино еще около двухсот. Как видите, к концу года набегала кругленькая сумма.

      У моего хозяина дело шло иначе; как он был человек более светский, то и долгов имел поболее.

      Вот, к примеру:

      У Крокфорда за ним числилось 3711 ф. 0 ш. 0 п.

      Векселей и долговых расписок на (хоть он по ним обычно не платил) 4963 ф. 0 ш. 0 п.

      Портному (по 22-м счетам) 1306 ф. 11 ш. 9 п.

      За лошадей 402 ф. 0 ш. 0 п.

      Каретнику 506 ф. 0 ш. 0 п.

      Долги еще с кембриджских времен 2193 ф. 6 ш. 8 п.

      Разное 987 ф. 10 ш. 0 п.

      –

      Итого: 14 069 ф. 8 ш. 5 п.

      Это я привожу для интересу: не всем ведь известны тайны светской жизни; даже про долги настоящего джентльмена знать и поучительно и приятно.

      Вернусь, однако, к моему рассказу. В тот самый день, когда мой барин справлялся у меня о мистере Докинсе, он повстречал на лестнице мистера Блюита; и любо было поглядеть, как он его приветствовал; а ведь прежде, бывало, едва замечал. Улыбнулся ему так сладко, как редко кому улыбался. Подал руку в белой лайковой перчатке и говорит как нельзя любезней:

      – Ах, это вы, мистер Блюит! Сколько лет, сколько зим! Ну не грех ли, что живем по соседству, а между тем так редко видимся?

      Мистер Блюит стоял в дверях в халате горохового цвета, курил сигару и напевал охотничью песню. Сперва он удивился и вроде бы обрадовался, но потом что-то заподозрил.

      – Действительно, – говорит, – давно мы с вами не виделись.

      – С тех пор, помнится, как вместе обедали у сэра Джорджа Хуки. Что за вечер мы там провели, а, мистер Блюит? Что за вино! Что за песни! Помню, как вы спели нам «Майское утро», – клянусь, не слыхал ничего лучше в комическом роде. Еще вчера я об этом рассказывал герцогу Донкастеру. Вы ведь, кажется, знаете герцога?

      – Нет, – говорит угрюмо мистер Блюит. – Не знаю.

      – Неужели не знаете? – восклицает мой хозяин. – Зато он вас знает; да кто же из английских спортсменов вас не знает? Весь Ньюмаркет повторяет ваши остроты.

      Так вот он и морочил мистера Блюита. Тот сперва только бурчал в ответ, а потом, наслушавшись лести, размяк и всему этому вранью поверил. А там оба прошли к мистеру Блюиту и затворили за собой дверь.

      Что уж они там делали – не знаю; через час хозяин вернулся желтый, как горчица, и весь пропахший табаком. Ну и тошнило же его! Оказывается, курил с Блюитом сигары. Я, конечно, молчу, а сколько раз слыхал, что он табаку не выносит, что табак ему хуже отравы. Но не таковский он был, чтобы делать что-нибудь зря; раз курил, значит, так надо.

      Я их разговора не слышал, зато слыхал слуга мистера Блюита.

      – Ах, мистер Блюит, какие сигары! Не найдется ли хоть одна для друга? (Ох, хитрый лис! Не к сигарам он подбирался!)

      – Войдите, – говорит ему мистер Блюит; и заходит у них беседа о том, о сем; а хозяин все больше о молодом человеке, что к ним переехал, о Докинсе, – надо, мол, соседям жить в дружбе; вот он, например, очень рад, что сошелся с мистером Блюитом,