Нежные юноши (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд

вдруг решил, что ступил на скользкую почву. Ничто не должно было испортить этот вечер. Он попытался вновь ее обнять, но она неожиданно не поддалась, сказав:

      – Что-то жарко. Пойду включу вентилятор.

      Когда вентилятор был включен, они снова сели, но он слишком расчувствовался и погрузился в тот особый мир, в который сегодня вовсе не собирался.

      – Когда ты выйдешь за меня?

      – А ты готов на мне жениться?

      Он тут же потерял самообладание и вскочил с дивана.

      – Да выключи ты этот чертов вентилятор! – воскликнул он. – Он меня с ума сведет! Будто часы, которые тикают и отмеряют время, которое я могу с тобой провести! Я приехал сюда, чтобы найти свое счастье и забыть и о Нью-Йорке, и о времени…

      Так же внезапно, как вскочил, он опять сел на диван. Жонкиль выключила вентилятор; положив его голову к себе на колени, она стала гладить его по волосам.

      – Давай посидим вот так, – нежно сказала она, – будем просто сидеть, а я буду тебя баюкать. Ты устал, нервничаешь; твоя милая о тебе позаботится!

      – Но я не хочу просто сидеть, – взмолился он, неожиданно вскинув голову. – Я совсем не хочу просто сидеть! Поцелуй меня! Только это меня успокоит. И я вовсе не нервничаю – это ты нервничаешь! Я ни капельки не нервничаю!

      Чтобы доказать, что он не нервничает, он встал с дивана и плюхнулся в стоявшее в другом углу комнаты кресло-качалку.

      – В тот самый миг, когда я готов на тебе жениться, ты вдруг начинаешь писать мне тревожные письма, отказываешься от обещаний, и мне приходится мчаться сюда…

      – Не нужно было приезжать, если тебе не хотелось!

      – Но мне хотелось! – продолжал гнуть свое Джордж.

      Ему казалось, что он разговаривает холоднокровно и последовательно, а она старательно сваливает на него вину. Слово за слово, и их уносило друг от друга все дальше, и он был уже неспособен остановиться или сделать так, чтобы в его голосе не слышались беспокойство и боль.

      Не прошло и минуты, как Жонкиль горестно расплакалась, и он опять сел на диван и обнял ее. Теперь уже он ее утешал: притянув к себе, он бормотал ей знакомые испокон века слова утешения, пока она почти совсем не успокоилась, лишь изредка конвульсивно подрагивая в его объятиях. Они сидели так больше часа, пока с улицы не перестали доноситься глухие вечерние ритмы соседских пианино. Джордж не двигался, не думал и не надеялся, убаюканный до оцепенения предчувствием надвигающейся катастрофы. Часы продолжали тикать: пробило одиннадцать, затем полночь; сверху, из-за балюстрады второго этажа, донесся негромкий голос миссис Кэри. Впереди Джорджа ждали лишь завтрашний день и отчаяние.

III

      На следующий день, в самую жару, настал переломный момент. Они оба угадали правду друг о друге, но из них двоих лишь она была более-менее готова принять сложившуюся ситуацию.

      – Какой смысл все это продолжать? – печально спросила она. – Ты ведь ненавидишь страховой бизнес, ты и сам это знаешь, и поэтому ничего хорошего у тебя не выйдет.

      – Дело вовсе не в этом, – упрямо возразил он. – Я просто