Антимагия. Перевернутая амфора. Веда Талагаева

с подносом, на котором высокой гостье подают медовое вино. Лавиния угощается, любуясь гипсовой статуей пастушки с двумя ягнятами, прильнувшими к ее ногам, а Бенвенуто подходит к нашей компании.

      – И почему вы снова бездельничаете, синьоры? – вопрошает он, строго сводя брови. – Алессандро Перегрино, валькирия ждет вас. А уважаемые негоцианты и торговцы Терции ждут свою валькирию. Мы должны закончить картину в трехдневный срок.

      – С чего такая спешка, маэстро? – удивляется Сандро. – Вроде они согласны ждать еще неделю. Я вообще рассчитывал на восемь дней.

      – Обстоятельства изменились, юноша, – смерив его взглядом, Бенвенуто неодобрительно качает головой. – Мы едем в Децию. Меня пригласили ко двору де Пальмароза, но ты, если хочешь, можешь остаться здесь еще дней на восемь.

      С этими словами маэстро возвращается к гостье.

      – Нет, я согласен прокатиться в Децию, – глядя на монну Лавинию, мелкими глотками пьющую вино из чеканного кубка, Сандро сглатывает. – Но в трехдневный срок! Это невозможно.

      – Я помогу тебе закончить, – отвечаю я. – Управимся даже раньше. Особенно, если Симонетта сбреет усы.

      Обидевшаяся на Сандро феечка на мои слова весело смеется. Сам Сандро обрадованно трясет мою руку.

      – Вот спасибо, друг! Мне эта огненная воительница уже в страшных снах является. Ай! – он втягивает голову в плечи, потому что Симонетта в ответ на это заявление отвешивает ему подзатыльник.

      – Я делаю это не для тебя, – смеюсь я, когда Сандро прячется от девушки за моей спиной. – А для себя.

      Деция! Мне даже не верится, что все складывается так удачно. Я еще не успел попросить богов о милости, а они уже ответили на мои молитвы. Исполненный благодарности, иду заканчивать картину в их честь.

      ***

      Реджино Тоска.

      Охрана замка Нотте знает меня в лицо. При моем появлении стражник нажимает на рычаг в стене, решетка в арочном проходе с лязгом поднимается. Потом другая решетка в следующем проходе, и в следующем, и в следующем, открывая путь в длинный темный коридор, где мои шаги разносятся гулким эхом. Факелы на стенах дрожат и синевато мерцают, когда я прохожу мимо. Воздух пахнет озоном, пропитанный защитной магией, делающей замок-тюрьму неприступным снаружи и изнутри.

      Я стучу, прежде чем войти в низенькую, окованную железом дверцу, и отпираю ее своим ключом. Камера со сводчатым низким потолком просторна, как небольшой зал. Она в свое время была построена по особым меркам и обставлена даже с некоторым удобством. В глубине ниша с кованой кроватью и умывальником, отделенная от основного помещения занавеской. Полукруглые окна с крепкими решетками необычно велики для таких помещений, и из них открывается вид Ромии, лежащей в низине за стенами замка.

      В центре, под самым куполом потолочного свода, стоит большущий письменный стол со множеством примкнувших к нему приставных шкафчиков и столиков поменьше. На них бумаги и книги,