Щитом и мечом. Дмитрий Дашко

ахнул Барыкин.

      – Насмерть, – с гордостью за начальника подтвердил Турицын. – Каролус вызнал об сём прискорбном случае, разгневался, приказал заарестовать, а фон Белов, не будь дурак, из Пруссии стрекача задал, покуда живота не лишили. Поступил на службу российскую, в полковники выбился, таперича нами заправлять начнёт.

      – Что ещё об нём сказывают? – придвинулся ближе Барыкин.

      – Дюже строгий говорят. Всё ордунга, сиречь, порядка требует. Коли что не по нему – ругается. Может и по зубам двинуть.

      Тут меня позвали к костюмерам. Я вошёл в комнату и увидел двух здоровенных лбов гренадерского роста: в каждом не менее сажени.

      – Садитесь, прошу, – махнул рукой, указывая на обычную скамейку, один из костюмеров.

      Я присел и с опаской посмотрел в их сторону. Они больше походили на разбойников с большой дороги, чем на цирюльников и кутюрье.

      – Позвольте.

      На меня накинули женский пудромантель.

      – Чтобы мундир не изгваздать, – пояснили мне.

      – Понятно, – кивнул я. – Благодарствую за заботу.

      – Вы готовы?

      – Да, можете приступать.

      – Замечательно, сударь.

      Над ушами защёлкали ножницы. Раз, и длинная чёлка упала к моим ногам: орлы старательно обстригали волосы спереди под гребёнку. Потом на подстриженный участок плюхнули щедрую порцию истолчённого мела. Медвежья ладонь легла сверху и начала старательно втирать мел в кожу.

      Это была каторга! Пять минут усердного трения головы привели меня в такое состояние, что я подумал, что сейчас упаду в обморок: всё, что находилось в комнате, вдруг потеряло пропорции и поплыло. Миллионы искр сыпались из глаз, слёзы текли ручьём.

      – Господа! – не выдержал я. – Дайте хоть немного покоя моей голове!

      Просьбу уважили.

      – Сухой проделки довольно, – объявил мой инквизитор. – Теперь надобно только смочить да засушить.

      – Чего-чего? – недоумённо спросил я.

      – Не волнуйтесь. Мы позаботимся, чтобы мундир оставался сухим и чистым, – изрёк всё тот же костюмер.

      Вместо пудромантеля меня переоблачили в рогожный куль.

      – Всё в порядке, сударь?

      – В полном.

      – Теперь придётся потерпеть. Всего лишь чуточку, сударь.

      В руках костюмера оказался здоровенный ковш, в котором, судя по запаху, был квас. Мучитель приложился к ковшу, звучно хлебнул, набрав полный рот воды и затем, оказавшись напротив моего лица, начал опрыскивать волосы, будто из пожарной трубы. Скажу честно: я едва не вскочил на ноги, чтобы врезать ему по морде. Тем временем напарник костюмера стал обильно сыпать пуховкою на мокрые волосы муку. Когда этот этап истязательств закончился, в ход пошла гребёнка.

      – Ну вот, – изрекли костюмеры, оторвавшись от меня и уперев руки в боки. – Сидите смирно, головы не ворочайте. Нужно, чтобы образовалась клестеркора.

      Пока я сидел, выполняя все требования экзекуторов, сзади в волосы привязали длинный железный прут, который