Кусок армянского пирога. Анна Мусаэлян

жертвенники. Они со временем почти слились с поверхностью, на которой их вырезали, так что можно и пропустить сие изображение. Наверху, как и положено, фронтон [треугольник над колоннами]. Он вкупе с карнизами и плафоном украшен разными каменными узорами, совсем не похожими на строгую греческую канонику. Конечно, классические акантовые листы присутствуют. Но больше всё-таки армянского: гранат, виноград, листья орешника, даже цветы. Всё это приземляет с греческих небес на армянскую землю. Местный колорит говорит о том, что он был построен всё-таки армянским царём на армянской земле. Львиные головы венчают карнизы боковых фасадов.

      Входим в святилище. Первое, что бросается в глаза – полумрак и холодок. Последнее радует, ибо на улице жарко. Так что своё позднее название храм вполне оправдывает. Освежившись и присмотревшись, начинаешь заболевать клаустрофобией. Пространство святилища небольшое – если поиграть в игру «сельди в бочке», то поместиться не более двух десятков человек. Можно и поудивляться и даже автоматически включить богатую фантазию. Но объяснение, как всегда, окажется банальным. Этот храм царь строил для своей семьи. Так что на толпу народа он и не был рассчитан. К тому же часть пространства в своё время занимала статуя бога Митры. Без неё, кстати, храм выглядит как сиротка, которую лишили семьи. Но смена религий, как известно, требует жертв. В данном случае отделались малым, то есть одной всего лишь статуей.

      Откуда-то сверху проникают лучики света, освещая нас, любопытных туристов и центр святилища. На алтаре лежит несколько монеток – видимо, кто-то хочет сюда ещё вернуться. Среди них ярким блеском выделяются 2 российских рубля. Наши везде! А нам так этого не хотелось. Поэтому мы поспешно выходим из святилища, и тем самым освобождаем пространство для следующих страждущих. А сами отправляемся в обход по периметру. Благо конструкция храма к этому располагает. Просто зовёт прогуляться!

      Но прежде снова задираем голову вверх, чтобы ещё раз посмотреть на каменную узорность. Армяне – поистине кудесники камня! Надо же было так красиво поработать с базальтом. А ведь это достаточно прочный камень.

      Там, наверху, особенно видно, как храм пострадал. Прорехи, латы – всё как на ладони. Это так специально сделали реставраторы – чтобы было видно, что старое, а что новодел. Отличить одного от другого просто: тёмное – это изначальное, светлое – восстановленные современные фрагменты [они ещё и гладкие на ощупь]. К тому же новодел без узора – просто вставка недостающего фрагмента. ЮНЕСКО назвал такой способ реставрации образцовым, и теперь Гарни ещё и эталон того, как нужно восстанавливать старинные памятники.

      Восторгаемся величественностью и стойкостью храма, обходя его вокруг. Не можем оторвать рук от древних колонн, волнуя пальцы их гладкой шероховатостью. Всё заглядываем вверх, чтобы различить очередной завиток и придать ему известное имя. Вон там цветок, а это, по-видимому, виноград…

      Позади