Веретено Судьбы (сборник). Елена Федорова

жить. Я не могу жить без Вацлава.

      Островитянин попятился. Он не ожидал такого поворота событий. Был не готов. Глория опустилась на землю, обхватила колени руками и заплакала. Он нагнулся, провел рукой по ее вздрагивающей спине, прошептал:

      – Потэрпи ищо.

      – Я готова ждать столько, сколько потребуется, лишь бы знать, что он вернется, – всхлипнув, проговорила она.

      – Он вэрнится, – сказал островитянин. – Идэм, пани.

      – Куда? – посмотрев на него, спросила она.

      – В мои дом, – улыбнулся он, протянул ей руку. – Так нада. Глория поднялась и покорно пошла за ним в дом-хижину из пальмовых веток, который прятался в зарослях вечнозеленой растительности. Островитянин приоткрыл полог, пригласил Глорию войти.

      – Тэпэр это твои дом.

      – Благодарю, – сказала она, перешагивая через порог.

      Внутри дома было светло. Стены украшены пестрыми тканями.

      Плетеная мебель. На этажерках милые безделушки. Все, как у европейцев. Из-за ширмы вышла островитянка. Черные густые волосы заплетены в тугую косу. Глаза – два бездонных озера. Нос прямой. Алая лента губ. Бронзовая кожа. На длинной шее десять золотых обручей толщиной в палец. А из-под них выглядывает миниатюрный серебряный крестик. Глория смотрит на него во все глаза. Точно такой же был у Вацлава. Она протягивает руку, чтобы дотронутся до крестика. Островитянка вскрикивает и прячется за ширму.

      – Пани, пани, – слышится оттуда ее взволнованный шепот. Глория стоит посреди комнаты. Сердце бешено колотится. Еще миг, и оно вырвется из грудной клетки. Глория знает, что за ширмой…

      – Тэбэ дат воды? – дотрагивается до ее плеча музыкант. Глория вздрагивает, поворачивает голову, чтобы ответить на его вопрос. Боковым зрением видит, что ширма отодвигается, и… Все плывет перед ее глазами. Глория теряет связь с реальностью. Ее тело падает на пол, а душа устремляется в радужное пространство, открывшееся над головой. И оттуда, с высоты, земля видится маленькой-маленькой. Ее можно взять в ладошку и спрятать. Это веселит Глорию. Она запрокидывает голову и звонко смеется.

      – Пани, пани, пани, – тревожный голос островитянки возвращает ее в реальность. Глория смотрит на испуганные лица людей, улыбается:

      – Что-то случилось?

      Множество голосов оглушают Глорию. Островитяне говорят наперебой. Глория не понимает ни слова. Ей не нужны слова. Главное то, что Вацлав стоит возле ширмы и, не мигая, смотрит на нее.

      – Привет, – прошептала Глория.

      Он улыбнулся, приложил палец к губам. Островитяне помогли Глории подняться, усадили ее в плетеное кресло, исчезли.

      – Привет, – сказал Вацлав, не двинувшись с места. Он изменился. Отрастил бороду. Похудел.

      – Где ты был? – спросила Глория.

      – Там, – кивнув головой в сторону вершины, ответил он. – Я нашел следы Гелены, – улыбнулся. – Это кажется не совсем правдоподобным, но это так, – Вацлав сел в кресло напротив Глории. – Островитянку, которая встретила тебя, зовут Олла.

      – Олла – по-испански – привет, – улыбнулась Глория.

      – Верно, –