Верните мне мозги!. Вадим Селин

много-много врачей. Они столпились вокруг старого врача. Зашушукались. Стали коситься на Таньку.

      – Чего это вы? – взволнованно спросила Танька, почуяв неладное. – У меня сотрясение мозга? А вы меня вылечите? А я буду ходить в школу? А справку дадите? А на физкультуру освобождение выпишите? А…

      – Татьяна, где твои родители? – поинтересовался врач, во все глаза рассматривая Таньку, словно она была какой-то диковинной штукой.

      – А я сама себе родитель, как Пеппи Длинныйчулок.

      – Я спрашиваю серьезно.

      – А я серьезно отвечаю. Мой папа – негритянский король, а мама – негритянская королева, а я, выходит, негритянская принцесса. Ой, то есть мы не «негритянские», а «африканские». Сейчас же нельзя говорить слово «негр», это не политкорректно.

      Врачи переглянулись. Тот старый врач (между прочим, его звали Петр Серафимович) позвонил в Танькину школу и попросил к трубке классную руководительницу. Побеседовал с ней и положил трубку. Ошарашенно оглядел своих коллег:

      – Ее родители действительно негритя… африканские короли.

      – Ну, а я что говорила? – хмыкнула Танька. – Так что у меня там на снимке, не тяните резину.

      Петр Серафимович стал подыскивать слова, а когда подыскал, то сказал:

      – Понимаешь, деточка, у тебя… эээ… как бы помягче выразиться-то… у тебя, это… небольшой дефект… то есть ты… без головного мозга. Проще говоря – безмозглая.

      Таньку после этих слов как током прошибло: «Сон! У меня же баба во сне мозг сожрала! Вот стерва такая!»

      Но врачам говорить ничего не стала. Она решила, что это будет ее маленькой тайной. Это же так замечательно – иметь свою маленькую тайну!

      – Как это – мозга нет? – поразилась Танька.

      – А вот так – твоя черепная коробка совершенно пуста. В ней нет мозга.

      Танька посмотрела в одну точку. Сконцентрировалась. На глаза навернулись предательские слезы.

      – И что же мне теперь делать?..

      – С чем? – не понял врач.

      – Ну, с головой.

      – Можно ничего не делать, а можно хранить в ней конфеты или, скажем, духи. Еще череп можно использовать как шкатулку для украшений, – посоветовал Петр Серафимович. – Живи, детка, и радуйся. Да, кстати, человеческие кости прочнее бетона, так что ты можешь еще головой бить орехи, заколачивать гвозди – все равно тебе нечего сотрясать. Это очень полезный дефектик.

      – Вы шутите? – напряглась несколько удивленная Танька – в такую необычную ситуацию ей еще не приходилось попадать.

      – Да. Шучу, – признался врач.

      И над Танькой начали проводить разные исследования. Понабежало еще больше врачей с блокнотами и фотоаппаратами, к ней подключили какие-то провода, приборы… Мучили ее до самого вечера и хотели оставить в больнице на ночь, чтобы снова подключить к ней приборы и исследовать активность ее мозга… то есть просто ее активность во сне, но Танька заявила, что хочет отдохнуть ото всех, и пошла домой.

      Не сказать, чтобы Танька была очень подавлена, просто