Внешняя политика России в условиях глобальной неопределенности. Монография. Коллектив авторов

Европой. Так, ветеран американской внешней политики Генри Киссинджер отмечает: «Украинский вопрос слишком часто представляется как решающая схватка. К кому примкнет Украина – к Востоку или к Западу. Но если Украина хочет выжить и процветать… она должна стать мостом между ними».[90] Даже Зб. Бжезинский выступает сегодня с идеями немедленной «финляндизации» Украины, что предполагает превращение ее во внеблоковую нейтральную страну и, кстати, это предложение совпадает с основной идеей Декларации о государственном суверенитете Украины, принятой 16 июля 1990 года. Однако после начала ожесточенной гражданской войны на Юго-Востоке Украины осуществление сценария «финляндизации», как представляется, крайне проблематично.

      Релевантность описанных выше концептов, по мнению В.А.Тишкова «заключается в том, что «международное сообщество» является, фактически, всего лишь кратким термином для обозначения набора международных режимов с различными уровнями признания и степенями реализации, и множества держав-акторов с различными интересами. И особенно это верно в применении к сфере этнополитических конфликтов, где вес данных факторов не позволил, через жизнеспособную систему принципов и норм, предупредить, уладить и разрешить ссоры мирным путем…» В результате «…правительственные, равно как и неправительственные акторы, подвергаются соблазну ссылаться на различающиеся «международные стандарты» с целью занятия высшей позиции с точки зрения нравственности в контексте конфликта».[91] Одно из следствий такого развития событий – международная гуманитарная интервенция…становится…, судя по всему, одним из нарождающихся институтов нового мирового порядка, воплощающего представление американских элит о предпочитаемом мироустройстве», – отмечает Э.Я.Баталов.[92]

      В то же время, растущие потоки капитала и идущее вслед за ними перемещение масс людей, породили социальный феномен и теоретический подход, именуемый «транснационализмом». Массовые миграции уже сделали проницаемыми границы национального государства и сегодня преобразовывают систему международных отношений, «формируя пространства нового типа, которые не совпадают с национальными границами. Поскольку возросшая мобильность ведет к появлению у человека множества точек отсчета и источников самоидентификации, соотнесение с конкретной территорией постепенно утрачивает значение. Идентификация с территорией может уступить место тому, что политолог Бертран Бади назвал «сетевой» идентичностью. Сети взаимодействия, которые выстраиваются в результате массовых миграций, не умещаются ни в одно национальное пространство. Они транснациональны».[93] Нина Глик Шиллер, одна из создателей концепта транснационализма, определяет трансмигрантов как людей, чья жизнь сильно зависит от контактов по обе стороны границы, поскольку они включены в социальную, экономическую, а часто и политическую жизнь не менее чем двух обществ. В программной статье 1995 г.

90

Невское время 13 мая 2014, с.2.

91

Тишков В.А. Конфликт в сложных обществах. Введение к русскому изданию // Этнополитический конфликт: пути трансформации: настольная книга Бегрховского центра…, с.18.

92

Баталов Э.Я. Мировое развитие и мировой порядок (анализ современных американских концепций). М., 2005, с. 191.

93

Танги А. де Великая миграция: Россия и россияне после падения железного занавеса. М., 2012, с.19.