Жребий праведных грешниц. Возвращение. Наталья Нестерова

вряд ли поместишься. Анисимов! – позвал он рядового, дежурившего у двери. – Глянь, майор, что в артучилище набирал, еще не отбыл?

      Майор не уехал и принял Митяя. Наверное, за то, что он с ходу перечислил свои спортивные достижения и еще добавил:

      – А вообще-то я родом из Сибири.

      Из-за волнения и страстного желания попасть на фронт Митяй изъяснялся как полуумок.

      В отличие от других призывников, имевших рюкзаки или заплечные мешки с лямками, у Митяя с собой кроме документов ничего не было. Зато он удачно не отшил увязавшегося за ним брата Степку, потому что времени на прощание с матерью и женой не было.

      – Передай им, – говорил Митяй, – что я напишу, что б они не волновались. И еще, скажи Насте… она знает.

      Как через девятилетнего пацана передавать слова любви, верности и поддержки? Она их тысячу раз слышала.

      – Везет тебе! – Степака не скрывал жгучей зависти. – Ты так на фронт, а я так…

      – Уши зажили? – притянул к себе брата Митяй и крепко обнял. – Братка! На тебя оставляю самое дорогое! Береги мать!

      – Чего ее беречь? Она сама кого хочешь убережет, – всхлипнул, скривился, замотал головой Степка.

      После того, как отец покалечился, а Степка наревелся хуже девчонки, он дал себе слово никогда в жизни больше не плакать. Сдержать это слово пока не получалось.

      – Мужик! – Старший брат отстранил Степку, наклонился и посмотрел ему прямо в глаза. – Я могу на тебя положиться?

      – Ладно, можешь! – утер ладонью нос Степка.

      – Если Елена Григорьевна, – наклонился к его уху Митяй, – вздумает назвать моего сына Альбертом, стой насмерть и не позволяй!

      – А как надо?

      – Иваном, – после секундной задержки сказал Митяй. Он никогда не задумывался об имени своего ребенка.

      – Как Иван-дурак из сказки? – Степка тянул время, уже объявили посадку, новобранцы лихо запрыгивали в кузов полуторки. Степке не хотелось, было страшно расставаться с братом.

      – Наш русский дурак поумней заморских мудрецов всегда оказывается.

      – И немецких?

      – Немецких – обязательно! Все! Я пошел, Степка! Но пасаран! – Митяй поднял кулак, и Степка, едва сдерживающий слезы, отсалютовал в ответ победным жестом испанских коммунистов.

      Ускоренное обучение военным специальностям заняло у них несколько месяцев – три у Василия и пять у Митяя. Это были самые страшные месяцы – и по потерям, и по подавляющей волю растерянности: фашист катил по стране с обескураживающей скоростью. А ведь все были уверены, что мощь страны огромна, что напади враг на нас – война закончится быстро и победно. Перестроить сознание, принять новые реалии, не испугаться, а всколыхнуть в себе силы и злость для борьбы – сложнее, чем обучиться принципам организации связи фронтовых подразделений или поражению целей малой, средней и тяжелой артиллерии.

      Василий и Митяй, когда поймут, как им повезло не сгинуть в первом полыме войны, не будут относиться к подарку судьбы с религиозной фатальностью: перекреститься