Школа нашей любви. Людмила Толмачева

У меня шкаф маленький получается.

      – Возьми на стеллаже, Ева, – подсказала Лида.

      – Еще одна гигантоманка, – фыркнул Эдик и покосился на Андрея.

      Тот засмеялся, наклонившись над столом, да видно не рассчитал, задел свою пластилиновую конструкцию, уронил предметы.

      – Блин! – вырвалось у Андрея. – Все из-за тебя, Эдька! Кончай смешить!

      – Андрюша, ты не помнишь, о чем мы договаривались? – спокойно поинтересовалась Лида.

      – А что я сделал? – вытянул веснушчатое лицо паренек.

      – И все же. Ты понял, о чем я?

      – Понял, – после паузы, тихо ответил Андрей и покраснел.

      Лида подошла к нему и слегка потрепала за плечо, затем обратилась к его другу:

      – Так, а у тебя, Эдик, все предметы вошли? Ну-ка, покажи, что получилось?

      Мальчик не без гордости приподнял над столом доску с поделкой, чтобы всем было видно. Лида наметанным глазом сразу увидела ошибки, но ее поразил общий вид комнаты Эдика – гармоничный, уютный.

      – Неплохо, – суховато похвалила она. – Но есть ошибки. Посмотри внимательно, сам ты ничего не замечаешь?

      – В смысле? – по-взрослому уточнил Эдик.

      – В смысле пропорций, – в тон ему ответила Лида.

      – Пропорций? – наморщил лоб юный дизайнер, разглядывая свое изделие со всех сторон. – Та-ак… Посмотрим… А-а! Понял! Вы имели виду торшер, Лидия Петровна? Его высоту?

      – И не только, – усмехнулась Лида. – Что-то мне не приходилось видеть на письменном столе телевизор.

      – Телевизор? Да это же… этот… планшетник!

      – А его размеры?

      – А-а! – протянул Эдик и стукнул ладонью себе по лбу. – Семен Семеныч! Щас, исправим.

      – Наворотил гигантских планшетников, – не преминула съязвить Рита. – Гоблин по имени Эдуард.

      – Но-но! Потише там, кукольный домик! – весело огрызнулся Эдик.

      – Ребята! – прикрикнула Лида. – Уважайте труд своих коллег, тогда с уважением отнесутся к вам. А у тебя, Катюша, как дела?

      Бледнолицая девочка с тощими косичками нерешительно вертела в пальцах серый брусок, очевидно, в чем-то сомневаясь.

      – Та-ак. Давай вместе подумаем, – предложила Лида, присаживаясь возле Кати. – На чем ты остановилась? Шкаф-купе? А двери у него зеркальные?

      – Угу, – робко подтвердила девочка.

      – Значит, какого цвета возьмем пластилин?

      – Серого, – неуверенно прошептала Катюша.

      – А я бы, например, использовала слоновую кость. Так будет наряднее. Согласна?

      – Угу.

      – Ну, вот и разобрались.

      Лида направилась к своему столу и услышала за спиной девичий ехидный шепоток:

      – Учись, как надо. Вся из себя – муси-пуси… Таким вечно помогают.

      Не выдержав, Лида оглянулась. Две девочки, только что, очевидно, шептавшиеся, опустили ресницы. Одна из них, Ева, сидела с капризно поджатым ртом, другая, по имени Полина, сердито косилась на Катю.

      «Я их за несмышленышей держу, – подумала Лида, усаживаясь за стол. – А тут все по-взрослому: и ревность, и зависть,