Гостиница тринадцати повешенных. Анри де Кок

так и сопровождавшее носилки лакеи были облачены в его ливреи, но все они были ему незнакомы.

      Граф де Шале нахмурил брови. Все же он был слишком значительным вельможей, чтобы опускаться до расспросов подчиненных.

      – Кто-нибудь соблаговолит мне объяснить, что здесь происходит? – произнес он вслух. – Я жду.

      – Соблаговолите подняться на несколько ступеней, господин граф, и вы тотчас же получите объяснение этой загадки.

      Слова эти произнесла молоденькая и хорошенькая девушка в русской одежде, стоявшая на верхней площадке лестницы, по которой предлагалось подняться графу.

      При виде этой юной прелестницы холодный и сдержанный гнев Анри де Шале превратился в гнев насмешливый.

      – Катя! – вскричал он и, заметив, что носилки с явной целью отрезать ему путь к отступлению окружили вооруженные люди, продолжал уже тише: – Ах, так это западня! Мои слуги подкуплены!.. Какой же я глупец, раз ничего не заметил! Отлично разыграно, Татьяна!

      Какое-то время он стоял в нерешительности, сжимая лихорадочной рукой эфес шпаги.

      – Что ж, – проговорил он наконец, – так и быть! Раз уж она пожелала вновь меня видеть, она меня увидит.

      И он начал подниматься по лестнице.

      Катя, с беспокойством следившая за всеми его движениями, поспешила вперед, освещая дорогу двумя розового воска свечами в роскошных подсвечниках.

      – Эй! – произнес граф, останавливая горничную за платье. – Подожди-ка немного, дай на тебя посмотреть! Знаешь ли, ты стала еще краше за тот год, что я тебя не видел.

      – Ваше сиятельство слишком добры к несчастной крепостной девушке, – прошептала Катя, покраснев до ушей.

      – Черт возьми! Такая крепостная, как ты, может затмить любую княгиню! Кстати, во Франции нет крепостных, моя милая… Все крепостные, ступившие на нашу землю, становятся свободными. Хочешь, Катя, я тебе это докажу? Докажу сейчас же? Ты мне нравишься… да… Давай руку и пойдем со мной. Клянусь честью, тебя никто здесь не посмеет удержать!

      – Вы ошибаетесь, господин граф. Окажись Катя, моя крепостная… слышите, моя крепостная… так безумна, что прельстилась бы вашими любезными обещаниями, то клянусь вам: если бы мне пришлось убить ее, дабы удержать, я бы не колебалась ни минуты, ни секунды – я бы ее убила!

      В дверях, ожидая графа, стояла Татьяна.

      Анри де Шале посмотрел на нее с иронической улыбкой и, нежно потрепав Катю по зардевшейся щечке, сказал:

      – А ведь она действительно на это способна, твоя добрая госпожа, так что оставайся лучше с ней, бедняжечка!

      Затем, резко переменив тон, он обратился к Татьяне:

      – Итак, сударыня, вы желали меня видеть? Позвольте, однако, заметить вам, что вы используете странные способы для достижения своих целей! Но, в конце концов, хитрость была довольно изощренной и достаточно ловко приведена в исполнение, так что я готов уделить вам немного внимания. Я вас слушаю; чего вы хотите?

      Говоря это, Шале вошел в гостиную, которая была убрана с