Новая судьба. Лилия Лукина

и я опять повторила, но уже гораздо мягче и проникновеннее: – Поверьте! Важна каждая мелочь!

      – Да я… – неуверенно начала она – видно ей нечасто приходилось не то что говорить в присутствии хозяев, а просто даже бывать в этой части дома – но я ободряюще ей улыбнулась, и она уже смелее сказала: – Да крюк на «черной» двери утром откинут был. А я же сама видела, как Лидия Сергеевна вчера вечером дверь на ключ заперла и повесила его на косяк – там специальный крючочек есть, – объяснила она мне. – А потом подумала немного и еще крюк большой… Тяжелый такой навесила. Мне сегодня утром в теплицу за овощами надо было… Я ключ-то взяла да замок отомкнула… А потом к крюку сунулась, а он откинут уже!

      Я тихо обалдела – это было что-то новенькое! Внутри усадьбы все всегда чувствовали себя настолько уверенно в своей полнейшей безопасности, что дом никогда не запирался. Я, как, впрочем, и все остальные вопрошающе уставилась на Печерскую, которая залилась краской и снова занервничала, уже с трудом держа себя в руках.

      – Лидия Сергеевна! – удивленно спросила я. – И давно вы стали дом запирать?

      – Понимаете, Елена Васильевна… – сказала она.

      Услышав это, я скривилась – ну вот! Я уже и Еленой Васильевной стала, а еще совсем недавно Леночкой была! Вот она – обратная сторона власти! Но я промолчала и стала слушать дальше, а Печерская довольно нервно продолжила:

      – У меня уже много лет есть привычка перед тем, как идти спать, все обойти и все проверить: выключен ли свет, закрыты ли вода и газ… Это у меня еще от квартиры нашей такая привычка… Павел еще всегда шутил: «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои»… Вот… И, когда я стала вести этот дом, я и здесь вечером обязательно все обходила и все проверяла… Конечно, скоро Ирочка хозяйкой дома станет, но, пока ее нет, я уж по старой памяти… – от смущения она, не поднимая глаз, теребила подол своего платья и мы все, видя, как тяжело ей все это говорить, молчали и не перебивали ее. – Вот и вчера вечером я пошла… И, когда выходила из библиотеки, мне показалось… Словом… Словно смотрит на меня кто-то… Я оглянулась, но вокруг никого не было…

      – То есть вы никого и ничего не видели? – осторожно поинтересовалась я, но и этих несколько слов хватило, чтобы она сорвалась.

      – Не видела! – она почти плакала. – Я почувствовала! И мне стало страшно! Саша уехал! Павла нет! И Владимир Иванович улетел! Вот я и заперла все двери! – тут она не выдержала и разрыдалась.

      – Мамуля! Ну, что же ты нам-то ничего не сказала? – кинулись к ней все четверо Репниных.

      – Лидия Сергеевна! Надо же было охрану вызвать! – это уже Вадим подал голос.

      – Чтобы меня на смех подняли? Да? – сквозь слезы отвечала Печерская. – Или сумасшедшей посчитали?

      Я мигом кивнула Семенычу – он, когда надо, может такой лисой прикинуться, что никогда не догадаешься, что он на самом деле позубастей иного волкодава будет –