Принцесса папарацци. Анастасия Масягина

если обманем, вы нас сюда просто больше не пустите. Ну… хотите я напишу вам расписку?

      Пустов медлил с ответом. Мы медленно брели обратно, в сторону дома.

      – Кстати, должна вам признаться, – вспомнила я Наташкины заветы, – бухта Спасения – самое красивое место на земле, которое я видела.

      – Правда? – совсем другим тоном переспросил Пустов. Да, Наташа была права, все любят лесть. Впрочем, бухта и впрямь хороша.

      Я подлила масла в огонь мужского тщеславия:

      – Конечно, и воздух здесь волшебный.

      – Давайте присядем, – Пустов кивнул на скамейку.

      Я послушно села. Илья Андреевич примостился рядом.

      – Вы посмотрите, какие звёзды, – воскликнул он и неожиданно сжал мои ладони в своих.

      Я оторопела.

      – Флиртую, – пояснил бородатый Хемингуэй, ровесник моего папы.

      Чёрт, и двинуть ему нельзя.

      Я пробормотала «холодно», вскочила со скамейки и побежала к домику егерей. Пустов нёсся за мной. Он нагнал меня у подножия спасительной лестницы. Силой прижал к себе и горячо зашептал на ухо:

      – А что ты скажешь, если я предложу провести эту ночь в моей комнате?

      – Нет.

      – Ну ладно, хочешь, пойдём к тебе, – ничуть не расстроился Пустов.

      – Нет, спать я буду одна. И вообще, не привыкла к такому.

      Я сильно рванулась и понеслась вверх по лестнице. Пустов выпустил меня, должно быть, от неожиданности.

      – Ну смотри, девочка, – прошептал он мне вслед, – ну смотри.

      Надо ли говорить, что спать я легла одетая, прижав к себе нож и фонарик. Хенри с Норбертом храпели в соседней комнате за лёгкой деревянной перегородкой. Я решила их пока не будить, но в случае чего они наверняка проснутся от малейшего шума.

      О том, что делать с оплатой съёмок, я не буду думать сейчас. Об этом я подумаю завтра. Так говорила моя любимая литературная героиня Скарлетт О’Хара. Очень действенный принцип, кстати.

      Глава 8

      Но, как выяснилось, переживала я совершенно напрасно. До утра меня никто не беспокоил. На рассвете Хенри и Норберт ушли на съемки в сопки, а самый добродушный из егерей, Матвей Иванович, поил меня вкуснейшим кофе и угощал яичницей. Он был одет в валенки и стеганый жилет и чем-то неуловимо напоминал моего покойного дедушку.

      – Ну а вы чем сегодня будете заниматься, Асенька?

      – Честно говоря, я в тупике, – призналась, сделав глоток обжигающего, неправдоподобно вкусного напитка. Сейчас, ясным зимним утром ситуация уже не казалась такой безнадежной, как вчера ночью, но выхода из нее я по-прежнему не видела. – По идее, я должна обсуждать финансовые вопросы с вашим руководством. Но, судя по всему, Илья Андреевич… не намерен ничего обсуждать.

      – Да и нет его сейчас. Уехал в соседнюю бухту. Будет только к вечеру.

      – Иваныч, я сегодня точно найду этот клад! – в кухню ракетой ворвался мальчишка лет четырех-пяти.

      Откуда он тут взялся?

      Заметив меня, парень слегка стушевался и, как взрослый, протянул руку.

      – Влад.

      – Очень