ПЕРВАЯ студия. ВТОРОЙ мхат. Из практики театральных идей XX века. Инна Соловьева

«Метаморфозам» Овидия.

      Он заглядывал вперед. На одном из «творческих понедельников» МХТ в голодном марте 1919 года обсудят пробу – Елена Сухачева взяла «Письмо Медеи к Ясону» из Овидиевых «Героид», соединив их с трагедией Еврипида. Она пояснит, как ожесточившаяся эпоха делает для нее понятным напряжение мощных чувств. Но 20 апреля 1915 года эти чувства не пришлись бы ко времени. Вечером этого дня в 52-й раз шел «Сверчок на печи».

      Проект решения насчет Студии, к весне 1915 года составленный Лужским, сводится к тому, что никакого решения не надо. Понятно, что закрывать дело нельзя. Нельзя не потому лишь, что слишком много души и сил Станиславского в это дело вложено. Дело живое. Что оно собой представляет, как оно соотносится с МХТ, какие его перспективы, еще выяснится (или не выяснится), – увидим. Себя не до конца оформившее дело содержательное. Надо предоставить ему жить.

      Спектакли идут практически каждый вечер. За театральный год, по расчету Станиславского, могут давать 200–250 представлений. Примерно столько и дают. Михаил Чехов занят почти во всех. Насколько может хватить молодого актера, для Немировича вопрос. Но что уроки системы в самом деле актерский аппарат укрепляют и что роли, созданные «по системе», сохраняют заложенную в них жизнь, практика доказывает вполне. Студия эксплуатировала свои создания вовсю, они годами деформируются и не теряют души.

      Последнее представление «Сверчка на печи» 30 января 1936 года будет по счету восемьсот тридцать пятым. То, что больше нельзя будет его увидеть, казалось неестественным.

      Когда в МХТ все никак не удавалось собрать комиссию по делам Студии, «Сверчка на печи» играли третий месяц. За 49 дней сыграли 25 раз.

      Станиславскому подарили набор фотографий под плотной серой обложкой, на обложке рисунок карандашом: огонь в камине. Снимки только что распечатаны.

      «Всегда благодарные Вам, всегда Вас любящие, мы не могли не вспомнить Вас, дорогой Константин Сергеевич, сегодня в день маленького студийного праздника – 25-го представления „Сверчка“.

      Примите привет наш. Мы шлем его радостно.

      12 января 1915 г. Е. Вахтангов».

      Следуют подписи: Б. Сушкевич, Н. Колин, М. Чехов, С. Попов, Д. Зеланд, Г. Хмара, В. Соловьева, М. Дурасова, С. Гиацинтова. В. Орлова, С. Хачатуров, Л. Сулержицкий.

      Не будем сверяться с программкой и доискиваться, по какой причине нет подписи М. А. Успенской (Успенская играла неуклюжую няньку, чей избыток усердия угрожает вверенному ей младенцу). Также нету подписи Н. Н. Бромлей (она заостряла черточки «игрушечной миссис Фильдинг», рисунок роднил сделанное Бромлей с тем, как находил деревянного Текльтона Вахтангов).

      Кто был рядом, тот и подписался.

      Глава восьмая

      Потоп, или Вопросы ковчега

      1

      Немирович-Данченко встречался со студийцами 16 августа 1914 года в нижнем фойе.

      «Я – на несколько минут. Хочу поставить несколько вопросов, на которые хотел бы иметь ответ молодежи к завтрашнему дню, когда соберется весь театр».

      Немирович