Двор Карла IV (сборник). Бенито Перес Гальдос

вознаграждая хороших, тогда не было бы подобных несчастий.

      – Но пока это нас не особенно касается, мы перейдем к нашим делам, – возразила она.

      – О, да, сеньора! – пылко ответил я. – Какое нам дело до всех государств мира! О, сеньора, если б вы только знали, как я преклоняюсь перед вашим умом, перед вашей красотой! Вы моя богиня, я обожаю вас! Я не в силах не признаться вам в этом, хотя бы вы прогнали меня!..

      Амаранта рассмеялась над моим неожиданным объяснением в любви и сказала:

      – Хорошо, мне нравится твоя откровенность. Вижу, что я могу рассчитывать на тебя. Недаром Пепа говорила мне, что ты очень наблюдателен. Мне кажется, что ты превосходно запоминаешь лица, предметы, фразы, особенно фразы, и если захочешь, то можешь дословно передать их. Все это в связи с твоей скромностью очень хорошо. Если к этому прибавить еще и то, что ты готов многим пожертвовать ради меня и что ты никому не разболтаешь о твоих обязанностях у меня, то…

      – Я, разболтать, сеньора!.. Да я не признаюсь в этом моей собственной тени, ни моим родным, если б они у меня были, ни даже Богу…

      – К тому же, – прибавила она, устремив на меня свои чудные глаза, – ты умеешь быть скрытным.

      – Артистически, – похвалился я.

      – И наблюдательным, и можешь многое разузнать, не возбуждая подозрений.

      – Совершенно верно.

      – В таком случае первое, что ты должен сделать, вернувшись в Мадрид, – это поступить опять к твоей прежней госпоже.

      – Как! К моей прежней госпоже?

      – Глупый, я вовсе не хочу этим сказать, что ты перестанешь мне служить. Наоборот, ты каждый вечер будешь приходить в один дом на свиданье со мною. Ты будешь моим слугой, но так, чтобы этого никто не знал, и я тебя щедро вознагражу за это.

      – Так что, я буду служить у актрисы, чтобы…

      – Чтобы отвлечь подозрения.

      – О, превосходно! Теперь я понимаю. Таким образом никто не может доказать…

      – Именно. А в доме твоей госпожи ты с большим вниманием будешь следить за тем, что происходить, кто бывает у нее днем и вечером, словом, за всем.

      – А для чего это? – спросил я наивно, не понимая, к чему ей понадобилось сделать из меня шпиона.

      – Это тебя не касается, – ответила она. – А в особенности, и это самое главное, ты будешь следить в театре за Исидоро Маиквесом. Если он попросит тебя передать любовную записочку твоей госпоже, то ты первым долгом принесешь ее мне, и затем уже, узнав, в чем дело, я тебе ее верну.

      Эти слова изумили меня. В первую минуту я даже не понял их таинственного смысла.

      – Теперь слушай хорошенько вот что, – продолжала она, – Долорес продолжает свои отношения с Исидоро, хотя любит другого, и я знаю, что по возвращении в Мадрид у нее назначено свидание с ним в доме Пепы Гонзалес. Ты будешь следить за всем, что между ними происходит, и если тебе удастся заслужить их доверие и передавать их письма, то ты тотчас же скажешь мне все это. Ты мне окажешь этим большую услугу, в которой не раскаешься.

      – Но…