Солнце цвета ночи. Дмитрий Казаков

там Локи насмерть…

      – Хорошо бы, – вздохнул Гудрёд, прозванный Меченым из-за шрама на лбу.

      – Ага, что я вижу! – в крике Нерейда прозвучало злое торжество. – Замок! Клянусь хвостом Фенрира, замок!

      – Ты что, мухоморов объелся? – Ивар нахмурился. – А ну иди на мое место.

      Зазвучали шаги, рядом появился рыжий викинг, глаза его возбужденно блестели.

      – Что, не веришь? Зря! – заговорил он, опускаясь на скамью.

      Ивар выпустил отполированную ладонями гребцов рукоять весла и встал. Развернулся и шагнул на носовой настил, туда, где положено стоять конунгу, когда драккар в море.

      Берег по левому борту выглядел дружелюбным, как укушенный пчелой медведь. К самой воде спускались заросли низкорослых деревьев, кудрявились зеленые кроны, а дальше, на высоком утесе, похожем на исполинский пень, высился самый настоящий замок.

      Неровными казались стены, сложенные из исполинских камней, бойницы напоминали глаза-щелочки.

      Замок был не столь изящен, как те, что возводят в землях Бретланда или Валланда, от него веяло угрюмой, древней мощью, словно от укрепления, сложенного инеистыми великанами.

      – К берегу! – приказал Ивар, не пытаясь сдержать пьянящую радость. – Сегодня повеселимся!

      Викинги ответили дружным ревом, драккар пошел чуть быстрее. Открылось устье реки, похожей на след от удара громадным мечом, и Эйрик повернул к нему.

      На стенах замка забегали люди, видно было, как поблескивают низкие округлые шлемы.

      – Даг, Нерейд, – сказал Ивар, когда корабль ткнулся носом в мягкую землю. – Сходите и посмотрите, что там да как…

      Терять людей по собственной глупости молодой конунг не собирался. Лучше узнать как можно больше и потом атаковать разумно, чем лезть напролом, надеясь только на силу.

      Даг и Нерейд перемахнули через борт, исчезли в зарослях.

      Оставшиеся на драккаре дружинники вооружались, возбужденно переговаривались, вспоминали прошлые походы.

      – Конунг, – подошел Эйрик, мрачный, точно грозовая туча. – Позволь отправиться с вами. Сколько можно меня при корабле оставлять? Скоро забуду, с какого конца за меч браться!

      В словах пожилого воина звучала искренняя досада.

      – А на кого я оставлю драккар? – развел руками Ивар. – Хотя… – он обвел взглядом притихших викингов: – Рёгнвальд, ты останешься за старшего.

      Рёгнвальд Волк, брат-близнец Гудрёда, такой же высокий, русоволосый и желтоглазый, недовольно оскалился, но возражать конунгу не осмелился.

      – Отлично, – Эйрик оживился, глаза блеснули весельем. – Наконец-то я прирежу кого-нибудь!

      – Что за удовольствие – просто так убивать людей? – задумчиво проговорил Ингьяльд. – Я понимаю – ради чести или золота. Но лишь для того, чтобы лить кровь?

      – В крови – наслаждение викинга и жертва богам, – наставительно изрек Ивар. – Если не питать ей землю, она оскудеет и перестанет родить, а асы отвернутся от Мидгарда.

      – Не думаю, – покачал головой