Пока догорает азбука. Алла Горбунова

так пели те что исчезли с лица земли

      только курганы блаженные острова на запад уплывшие боги

      холмы аббатств с саркофагами королей и валлийские камни

      небесная гармония и смерть лира и лук рядом с нами

      мерцающий звон оперённый снег наконечники стрел

      от которых ты прячешься в каменный грот под сугробами

      и пьёшь свою тёплую кровь пока завершится война

      и ты научишься наконец понимать слова этой песни

      MIX

      многолюдные моллы

      гостиницы аэропорты

      флуоресцентные розы

      corruptio звёзд

      у меня есть сто белых бильярдных шаров

      и палка дзенского мастера

      в конце концов я уеду отсюда в Магадан или Белгравию

      «свечение снега морских рыб и планктона…»

      свечение снега морских рыб и планктона

      свечение минералов насекомых гниющих деревьев

      снег полный рыб снег морской и речной как жемчуг

      за окнами больного где бедности бычий пузырь

      его имена на аптечной латыни в старых лечебниках

      насекомые у соплодий его и в коленных чашах

      в его северных морях кальмары хватают блесну

      разглядишь ли ты снежное море за снежным лугом

      как горы за облаком облако за горами

      снежники высокогорий испещрённые иероглифами покровы

      тело зверя и тело человека полное звёздной плазмы

      его отрицание подобное смеху иезуитов

      пламенеющих в трещинах каменных пней антарктиды

      есть уровень моря ниже которого только небо

      и граница вечных снегов за которой только живые цветы

      это падение в живые цветы опыление детством и снова

      пролетит над головой иероглифом красота стая диких уток

      снова в горячке дворы снова неимоверны бухты

      огромны цифры и хищны как птичьи когти и рвут на части

      среди звёзд оленьи рога и стреляет ружьё отца

      и миллионы рыб выходят на берег берут портфели надевают очки

      и миллионы растений нисходят в море вниз головой

      и плавники прорастают из тел животных и человек сияет

      как будто в пронизанной светом келье в час смерти святого

      и старый лекарь читает лечебник у одра больного

      пока его тело становится звёздным телом

      пока темнеют горы за облаком сгущается облако за горами

      и становится видно снежное море за снежным лугом

      и становятся понятны иероглифы на горах и собственной коже

      пока в бедной комнате у лампы кружат ночные мошки

      и нет снега но только осыпаются живые цветы сирени

      и мальчик встаёт чтобы жить и выходит в сени

      после болезни и в звёздах оленьи рога и горят огнём

      иероглифы на горах и на коже худого тела

      светлеют горы за облаком розовеет облако за горами

      далеко отошла граница вечного снега бедность

      стала радостью и тело легко бежит среди цветов и трущоб

      оставляя за собой звёздный шлейф мельканием грязных пяток