Пока догорает азбука. Алла Горбунова

мама нас обнимала много столетий

      как поля и реки горы и берега

      как слепые щенки наощупь рядом с собакой

      мы пробирались сами не зная куда

      чтоб ветра над холмами чтоб выходя из мрака

      видеть в лучах друг друга юные города

      видеть тела и тени на долгом пути познанья

      узнать тмин и анис розу и барбарис

      ходить по земле прыгать вверх падать вниз

      на сырую траву страданья

      когда мама разжала руки когда мы упали

      мы увидели её слёзы в валах тумана

      разлились океаны такие открылись раны

      дымящиеся как дали

      может быть наше время тянулось как будто мы боги

      а теперь его мышка пестиком в ступке толчёт

      скоро старуха с клюкой пройдёт по дороге

      мамино сердце с собой в узелке пронесёт

      «отец – форма сына, в теле отца живёт сын…»

      Love is the Law.

Карл Маркс

      отец – форма сына, в теле отца живёт сын

      как сын принимает форму отца своего

      так любовь принимает форму закона

      много дурных богатеет, благие же в бедности страждут

      на каменных скрижалях дрáкона —

      смерть за кражу полевых плодов

      аккадский язык на чёрной стеле мардука

      если тамкар дал шамаллуму для продажи зерно

      шамаллум сочтёт серебро и вернёт тамкару

      если шинкарка не принимала зерно

      если надитум или энтум откроет шинок

      шинкарку утопят в воде надитум сожгут в огне

      по закону дракóна / закону солона / закону кулона

      на деревянных кирбах табличках из глины

      вызревает отец в сердцевине сына

      так в любви вызревает семя закона

      так сын убивает отца и на матери женится

      и ослепляет себя – потому что любовь

      правит богами ощеренной буквой закона

      потому что шинкарку утопят надитум сожгут

      а шамаллум сочтёт серебро и вернёт тамкару

      так сын расчленяет отца и насилует мать

      так к людям что в бедности страждут обращается маркс

      так революция принимает форму закона

      так в любви вызревает семя и сын-слепец

      больше не сын уже но сам Бог-отец

      motherfucker убийца лая

      это эдип который анти-эдип

      выколотыми глазами в лицо закону глядит

      прозирая

      «жарко в тот час синели цветы водосбора…»

      жарко в тот час синели цветы водосбора

      сквозь лепестки проливалась вода плясали

      сигнальные шашки

      прежде засыпал он в далёком доме следя

      за лампой ночной у которой работает мать —

      шьёт ему душу белую как рубаха

      во имя какой любви ты хочешь меня раздеть

      чтобы лежать со мной в красном песке оврага

      среди лесов

      я слышал работу лопат и я знаю что в этих краях

      твёрдый песок как камень как дружба

      безымянных солдат

      прежде просыпался