Жизнь как она есть. Геннадий Демарев

морщинистая кожа на его лице покрылась едва заметным румянцем, как в пятнадцать лет.

      – Маша, мы знакомы давно, Я хотел спросить…

      – Ну же, Толя! У меня тесто…

      – Извини…те… Просто я, видя вашу улыбку…

      Женщина опустила взор. Природа ей подсказывала, когда его следует опустить.

      – И вот я подумал: а если бы я когда-то попытался… Если бы между нами… Если бы мы поженились… Вы могли бы жить со мной?

      – Толя, конечно же! Вы очень хороший, умный… Я была бы вам верной супругой. И со мной вы бы не превратились в бирюка, а до сих пор радовались жизни.

      Она произносила эти слова мягко и просто, бесхитростно и честно. Её пышный бюст заманчиво колыхался в такт дыханию. Анатолий, не помня себя, воскликнул:

      – Маша, а если бы сейчас?..

      Она улыбнулась с непередаваемой печалью в глазах.

      – Сейчас, когда нам почти по семьдесят лет? Нет, Толя… Потому что рассаду не высаживают зимой… Нет, нет… Извините, у меня там тесто…

      С этими словами она одарила его прощальной улыбкой и скрылась за дверью. Постояв на месте ещё минуту или две, он услышал звонкий девичий смех. «Это, наверное, надо мной смеются,» – решил он и быстрым шагом направился домой. По пути в его сознании всё навязчивее пульсировала мысль: «А ведь всё могло сложиться по-другому!»

      Придя домой, он налил полный стакан водки, выпил и, не закусывая, закурил. «Всё могло быть иначе, – снова подумал он. – У меня могла быть хорошая жена, любимые и желанные дети. И они сейчас приезжали бы к нам… И мы вместе с Машей готовили бы для них пироги…»

      Он снова выпил. «Я никому не нужен, я прожил ничтожную жизнь, – продолжал рассуждать он. – Причина моих неудач во мне самом. Следует это искоренить, как искореняют сорняки…»

      С этой мыслью он извлёк из-под стола верёвку, закрепил её на потолке, сделал петлю. Выпив ещё полстакана и несколько раз затянувшись дешёвой сигаретой, он надел петлю на свою тонкую шею и оттолкнул табурет. Его тщедушное тело извивалось в борьбе за жизнь совсем недолго, всего минуту.

      … В течение следующей ночи снова дул крепкий ветер. На следующее утро в дверь постучались. Под легкими ударами женских пальцев она открылась сама собой.

      – Ау, Анатолий Иванович! – окликнула женщина, проходя в прихожую. – А я вам пирожков принесла… Толя, где же вы? Мои девочки не против, чтобы вы стали для них дедушкой…

      Но в комнате царил запах смерти и тлена…

      Виорика

      1

      Макс проснулся в холодном поту. Его снова мучил кошмар. Как иначе назвать постоянно повторяющийся сон, во время которого человек видит себя в опасности? Его преследовали, выкрикивая угрозы; к нему тянулись длинные костлявые руки, стремясь схватить за ноги; его догоняли, валили наземь, над ним угрожающе склонялись десятки лиц… Точнее, черепов с пустыми глазницами…

      Он пытался сопротивляться, вырываться, бежать, но тело оставалось неподвижным, подчиняясь чьей-то могущественной воле, какому-то всевластному сатанинскому приказу. К его горлу тянутся чьи-то пальцы, сжимают