Воронцов. Александр Ламантин

скажете, граф, – пролепетал тот.

      Дмитрий и Борман двинулись ко входу.

      – Мне кажется, или… – нахмурился Борман.

      – Не кажется. Тут что-то произошло, – ответил Дмитрий. Оба заметили с десяток дыр от пуль в двери. Воронцов постучал. В типографии послышалась возня.

      – Кто здесь? – проскрипел голос за дверью.

      – Я – Дмитрий Воронцов, старый друг Метельникова.

      Дверь распахнулась, и на пороге оказался маленький лысый человек, карлик, с ружьем в руках, дуло которого невозмутимо смотрело на гостей.

      – Кто еще с вами? – осведомился карлик.

      – Помилуйте, сударь! – воскликнул Борман, опасливо косясь на ружье, – Нас только двое, и мы пришли с благими намерениями!

      – Один тоже так говорил, – проворчал карлик, убирая оружие, – и оказался переодетым жандармом… Ладно, входите.

      Борман и Воронцов вошли в помещение старой типографии, а хозяин закрыл за ними дверь на засов. Все внутри представляло собой недавний погром: большой круглый стол был перевернут, деревянный пол был усыпан документами и вырванными страницами из книг, несколько окон были выбиты, на стенах зияли отверстия от пуль.

      – Что здесь произошло? – недоуменно спросил Борман у карлика. Тот вздохнул:

      – Облава. О местоположении нашего логова стало известно императору. Он послал отряд, чтобы уничтожить его вместе со всеми повстанцами. Жандармы пришли сюда и пролили кровь. Мне чудом повезло: во время схватки на меня упал шкаф, и я остался незамеченным.

      – Метельников мертв? – осведомился Воронцов, разглядывая следы крови на полу.

      – Его и еще нескольких мятежников взяли… Скорее всего, для допроса…

      – Если так, то они либо уже мертвы, либо близки к этому, – проговорил Борман, – Никто не выходил из Жандармского корпуса живым.

      – Когда все это случилось? – спросил Дмитрий.

      – Вчера около полуночи.

      – Возможно, еще не поздно… Нам пора.

      – Что ты задумал? – спросил Борман, когда их карета тронулась. – Уж не думаешь ли ты проникнуть в Жандармский корпус?

      – Именно это я и собираюсь сделать, – сказал Воронцов.

      – Это чистой воды безумие! Ты идешь на верную смерть! И ради кого? Ради нескольких повстанцев, которые являются угрозой государству?

      – Не ради всех. Только ради Метельникова.

      Борман расширил глаза от удивления.

      – У меня в жизни было не так много ценных людей. Метельников один из них. Он сыграл определенную роль в моей жизни, и я обязан ему до самой смерти. В Жандармский корпус! – крикнул он Бартего.

      Тройка лошадей помчалась к столице.

      1836 г.

      Двое юношей, вцепившись друг в друга, катились вниз по склону холма. Каждый молотил другого кулаками что есть сил. За ними бежали вниз еще полсотни парней. Все они были одеты в мундиры Кадетского корпуса.

      Наконец, Романов повалил соперника, вскочил и принялся пинать его ногами. Подоспевшие мальчишки