Воронцов. Александр Ламантин

на некоторое время, – произнес Дмитрий, вернув своему лицу прежнее равнодушие. – Как прошла встреча с императором?

      – Как и всегда, – ответил Борман, наклонившись над женой и поцеловав ее в щеку. – В государстве неполадки, движение мятежников вновь дало о себе знать. Их лидер предпочитает радикальные методы борьбы с нынешней властью. Вчера был взорван Большой Литейный завод, и есть все основания полагать, что это дело рук мятежников. Канцелярия взялась за это дело всерьез: Николай I хочет, чтобы враги государства были пойманы.

      – Что их не устраивает, этих повстанцев? – спросила Елизавета.

      – Они – новое поколение декабристов. Хотят свергнуть самодержавие в стране. Глупцы… Они не понимают, что именно абсолютная власть монарха обеспечивает расцвет Российской империи.

      Воронцов кашлянул, выражая свое сомнение. Борман улыбнулся.

      – Да-да, я знаю, что ты на их стороне. Помню, как ты рассказывал мне о своих идеях, когда мы жили в деревне.

      – Я тебе больше скажу, мой милый друг: я был одним из тех, кто основал движение мятежников.

      Борман побледнел. Елизавета с живым интересом посмотрела на Дмитрия.

      – И, сдается мне, что тот, кого вы ищете, ни кто иной, как Метельников.

      – Он самый! – вскрикнул Борман, наливая себе в бокал вина. – Черт возьми, Дмитрий, я не верю своим ушам! Может быть, ты еще знаешь, где их логово?

      – Ну разумеется. В 1839, когда я заканчивал Кадетский Корпус, мы обосновались в старой типографии на окраине города возле леса. Это очень удобное место. Держу пари, что основной штаб мятежников все еще там.

      Дмитрий оживился и встряхнул головой, обрадовавшись пришедшей в голову идее.

      – Слушай, Борман, а что, если нам наведаться к ним? Мне безумно интересно узнать, как там кипит жизнь.

      Борман усмехнулся.

      – Ты верно шутишь. Я – один из приближенных государя. Они пристрелят меня, как только увидят.

      – Ты со мной. Тебе нечего бояться. Мятежники все еще помнят меня. Метельников помнит точно. И, вне всякого сомнения, ждет моего возвращения. Да, идея хороша. Я удовлетворю свое любопытство, а ты – свое.

      – И ты не боишься, что я могу узнать и выдать их тайны государству?

      – Друг мой, не бойся. Я сомневаюсь, что ты узнаешь какие-либо их тайны. Потому что все их замыслы нематериальны, и живут у них в голове.

      Борман моментально осушил бокал вина. Видимо, затея пришлась ему по душе.

      – Тогда не будем терять ни минуты. Я только возьму револьвер. Вдруг там станет жарко.

      Дмитрий пожал плечами. Елизавета с грустью в глазах посмотрела на него.

      – Меня не возьмете?

      – Разумеется, нет! – воскликнул Борман из другой комнаты. – Лиза, это может быть слишком опасно! Откуда такая тяга к приключениям?

      Девушка не отводила взгляда от Дмитрия. Тот подошел к ней и едва слышно сказал:

      – Я бы вас взял с собой, графиня. Но Борман – ваш муж, и ему виднее, что будет лучше для вас.

      Елизавета с обидой поджала губы.

      1840 г.

      Вот уже несколько