Поскакали. GVELA

раз. Я не стану тебе супругом. И если у вас не было разводов, то мы будем первыми, кто расстанется. Чао! – Швырнул кубок с вином через стол. Сорвал с плеча браслет, запустил его следом за кубком и выскочил в коридор. Не останавливаясь, я понесся к выходу, слезы мешали глазам нормально видеть. Все расплывалось, а я ревел в голос. За эти несколько дней я плакал слишком часто, это непорядок.

      – Все к черту! Пусть катятся на все четыре стороны со своими законами. Я хочу домой. Просто хочу оказаться в своей комнате и забыть все это как дурной сон.

      Я продолжал бежать что есть силы. Шум ветра в ушах как песня.

      – Пожалуйста… пожалуйста… – просил я у шутников, закинувших меня в это место.

      Я бежал долго, выкладываясь по полной, пока обессиленный не повалился на траву. Говорят, загнанная лошадь умирает. Может, и мне повезет. Вот сдохну прямо сейчас, и все закончится.

      Грудь ходит ходуном. Воздуха не хватает, кажется, словно задыхаешься. Сердце готово выскочить из груди, бьется в бешеном ритме. А я жду чуда…, но оно не происходит.

      2 глава

      Опять утро. Долго я спал. Поднимаюсь, с радостью потягиваюсь. Надо уходить. Меня могут искать, а как же, я так оскорбил самого Ксера, вожака табуна. Хрен ему, а не супруг. Придирчиво осматриваю себя и понимаю, что с таким заметным и необычным серебристым окрасом меня вычислят на раз. Приходится искать грязь. Даже грязь здесь найти сложно, в сердцах я сплевываю.

      Скачу быстро так, как могу, впереди маячит лес. Замечательно, уж там грязь просто обязана быть. Замажусь весь по самые уши, на первое время пойдет, а там, глядишь, денег подзаработаю и краски какой-нибудь куплю, перекрашусь. Вот еще было бы неплохо узнать, как кентавры эти самые деньги заработать могут. А вдруг в городах люди на таких как я охотятся? Вопросы, вопросы, и ноль ответов.

      Теперь знаю, что такое, когда земля трясется от топота ног, вернее, копыт. Я тихонечко притаился в зарослях, раскорячась на пузе, как можно ближе прижимаясь к земле. Ага, в человеческом теле можно и по-пластунски проползти, а тут грести чем? Копыта до ушей сотрешь, но ползать не научишься.

      Небольшой табунчик, с десяток кентавров, пронесся мимо, явно куда-то спеша. Проскочили, и молодцы.

      За мной или нет гадать не буду. Есть хочется, и в животе противно урчит. Надо искать место, где можно перекусить или сделать что-то за ночлег и еду.

      В ту сторону, куда эти лошадки поскакали, я не пойду. Кругом степь, я как на ладони буду. Значит, в глубь леса…

      Через десяток минут я уже проклинал свою тупость, продираясь через заросли кустарников, постоянно цепляющихся то за хвост, то за гриву, и сам весь в царапинах. Словно в малинник влез. Ууу! Как меня все это достало и Ксер этот заодно. Гад!

      Когда, чертыхаясь на каждом шагу, я весь взлохмаченный выполз на полянку, обрадовавшись, стал скакать как молодой жеребенок. Стоп! Как-то я ненормально последнее время реагирую. Как жеребенок, фу, черт! Я же конь. Пока скакал как ненормальный, я потерял ориентир,