Рай. Владимир Гурвич

мне было хорошо. И как же мало надо человеку, чтобы почувствовать себя счастливым. Или по крайней мере приблизиться к этому состоянию.

      – Вы наелись? – почти ласково спросил меня Мачин.

      – Да, большое спасибо.

      – Было бы за что, – усмехнулся он. – Это самое ничтожное, что я могу для вас сделать.

      – Вы хотите для меня что-то сделать еще?

      Мачин как-то странно посмотрел на меня и улыбнулся.

      – И да и нет. Все зависит от того, как на это посмотреть. Хочу попросить у вас прощение, Леонард Леонардович.

      – За что? – удивился я.

      – Дело в том, что в последнее время по моему заданию вашу жизнь пристально изучали. Мне многое известно о вас.

      Это было более чем неожиданное сообщение. В первые мгновения я даже не знал, как на него реагировать.

      – Но зачем вам это понадобилось, моя жизнь ничем не примечательна и ничем не интересна. Обыкновенный обыватель.

      – Ну это, как посмотреть, – живо не согласился Мачин. – На мой взгляд, в вашей жизни очень много интересного. Гораздо больше, чем в моей.

      – Такого не может быть, вы руководитель огромной империи…

      Мачин, не давая мне продолжить, махнул рукой.

      – Это так думают не посвященные. А знали бы, насколько монотонна мое существование, все отлажено, как работа швейцарских часов. А вот у вас по-настоящему бурная жизнь, в которой нет никакого плана, никакой запрограммированности. Уж извините, если я коснусь некоторых ваших болевых мест.

      – Касайтесь, чего уж там, – великодушно разрешил я.

      – Спасибо, – поблагодарил он. – Я знаю, как вы любили свою жену, в этом заключалось даже что-то не здоровое. Уж слишком вы были неистовы в своих чувствах.

      – Может быть. Но уж такой я.

      – Разумеется, – кивнул Мачин головой, – все мы рабы своего характера. Но ведь такое потрясение трудно пережить. И даже по вашему виду заметно, как вам до сих пор тяжело.

      – Предположим. Но я не понимаю, смысл обсуждения моих семейных проблем. До сих пор я полагал, что они касаются исключительно меня.

      – Вот вы и обиделись. Извините.

      – Я не обиделся, я не понимаю, к чему это все?

      – Наберитесь терпения, скоро поймете. Вы согласны продолжать наш разговор?

      – А если я не согласен, что последует?

      – В таком случае вы никогда не узнаете, зачем я затеял этот разговор. Вам решать.

      Я колебался недолго, любопытство победило все другие мотивы.

      – Давайте продолжать.

      – Я был уверен, что вы так поступите. И правильно сделали. Скажите, уход жены – это был сильный удар.

      – Сильный.

      – У вас не возникло, например, стремление к самоубийству?

      – Нет. У меня отсутствует суицидный синдром. Я переживаю все по-иному. – Пожалуй, отвечая на этот вопрос, я был не до конца искренен.

      – И замечательно, – одобрил мой собеседник. – Мне никогда не нравилось самоубийство, как способ решения собственных проблем. Мы даже не знаем, что будет с