О школьном учителе: мысли вразброс. Юрий Завельский

лей. Это были разные люди: умные и ограниченные, талантливые и с весьма скромными способностями, добрые и не очень, по-настоящему интеллигентные и люди забытовлённые. Многих из них помню, с многими дружил.

      Все 65 лет я был окружён детьми. Помню их лица, глаза, улыбки, голоса, особенно хорошо помню своих первых ребят. Они уже старики. Когда-то они, работая со мной, помогли мне стать учителем, за что я им бесконечно благодарен.

      Идут годы. Жизнь меняется. Но неизменным остаётся одно: школа, учитель, дети, хотя во многом другие…

      И пусть всегда будет так!

* * *

      Маршак когда-то сказал: «Нет карьеры поэта – есть судьба поэта».

      А разве у учителя иначе? Он приходит в школу учителем, и хоронят его в этом же звании.

      Карьера для него – профессиональный опыт, высота педагогического мастерства. Вот такую карьеру каждый учитель должен стараться выстроить.

      Это не так просто. Ведь это не карьерная должность, которую человеку как бы присваивают, а тот опыт, который учитель сам накапливает годами. И этот опыт требует от человека пристального внимания к своей работе, умения извлекать уроки из своих собственных ошибок, учиться мастерству у других. И в этом его судьба! Надеюсь, для многих счастливая.

* * *

      Есть такой тип учителя, который понимает свою задачу не в том, что детей надо растить, развивать, воспитывать, а в том, что ими – детьми – надо управлять. Этакие учителя-управленцы, менеджеры. Они постоянно детей натаскивают, строят, понукают, навязывают свою волю. Вместо серьезного, глубоко продуманного воспитания, в основе которого лежит убеждение как один из способов воспитания, – чтение скучных нотаций, которые вызывают в ребёнке отторжение. Понятно, что потребовать от человека всегда проще, чем убедить. Для таких учителей порядок, дисциплина – важнейшие ценности, которыми они дорожат и к которым стремятся.

      Вместе с тем для любой школы её атмосфера, воздух, которым она наполнена, – одним словом – дух, значительно важнее порядка.

      Не случайно для таких учителей внутренний мир ребёнка, подростка – книга за семью печатями. Более того, он, этот мир, им не очень интересен. Их идеал – послушный ребенок.

      Есть такое понятие – «ортопраксия» (от греческого), что означает «правильное поведение» – золотая мечта любого учителя такого типа. Природа такого учителя понятна. В основе авторитарного стиля работы таких учителей – бедность душевного развития, низкий уровень общей и профессиональной культуры, отсутствие педагогического мастерства. Без этой культуры настоящий учитель состояться не может.

* * *

      Учитель – это всегда вопросы и сомнения, на которые нет ответа. Поиск этих ответов, разрешение вечных сомнений – может быть, в этом и есть суть учительской профессии, более того, – суть педагогического творчества?

      На этот поиск даже у настоящего, большого учителя уходит столько умственных и душевных сил! И главное ведь вот в чём: тот ответ, который ты нашёл для одного ребёнка, совершенно не годится для другого. Для этого другого надо искать другие пути, другие решения, другие ответы. И так постоянно, всегда, если хотите, – вечно.

      Зато когда ты нашёл это единственно правильное решение, которое долго искал, – какая это радость для учителя!

      А что значит найти ответ на свои сомнения? Это значит найти путь не только к сознанию, но и к сердцу человека. Он тебя поймёт, и те задачи, которые ты ставил перед ним, будут реализованы.

* * *

      Б. Пастернака есть такая мысль: «Мы все стали людьми лишь в той мере, в какой людей любили и имели случай любить».

      А у Мандельштама:

      И море, и Гомер —

      Всё движется любовью.

      С точки зрения возможности любить человека, учительская профессия – уникальная. Это счастливая профессия, но сколько сил подчас уходит у некоторых учителей, чтобы во что бы то ни стало добиться этой любви детей. А обязательное ли это условие успешной работы?

      Может быть, учителю важна не столько любовь, сколько уважение ребёнка? Достичь такого уважения значительно труднее, чем детской любви, тем более она страшно изменчива. Эти два чувства далеко не всегда совпадают друг с другом.

      Я видел много учителей, которых, казалось бы, дети любили и при этом часто подводили. Почему? Была любовь, но не было уважения. Возможно ли такое? Возможно. Особенно в детской среде. При взаимном уважении никто друг друга не подведёт.

      И всё-таки, всё-таки… как важна для ребёнка любовь взрослого человека! И в этом смысле Пастернак прав. А между тем любить всех невозможно. Как говорил Толстой: «Любить всех – значит не любить никого». Вот почему для учителя имеет значение не столько любовь, сколько интерес к каждому ребёнку. Этот интерес проявляется во всём: в умении радоваться успехам ученика, огорчаться его неудачам, в умении постоянно следить за его внутренним ростом. Может быть, такой интерес к ребёнку, притом к каждому, и есть учительская любовь? Во всяком случае, пока этот интерес есть, ты учитель, и ты перестаёшь им быть, как только начинаешь