Проклятие Батори. Линда Лафферти

восприняла слова матери, как удар в живот.

      – А этот Джон, – продолжала Грейс. – Если б ты осталась с ним, то сейчас работала бы в Массачусетском технологическом институте.

      – В Массачусетском технологическом нет курса психотерапии, мама.

      – Ну, тогда в Бостонском университете, – сказала Грейс, протягивая руку к бутылке сливовицы, и плеснула себе в рюмку. Тягучая жидкость перелилась через край на вязаный коврик.

      – Мама. В ней больше пятидесяти градусов…

      – Или, может быть, в Гарварде. У тебя ведь есть мозги. Тебе не достает другого…

      – Я никогда не хотела преподавать в университете.

      – Можно проводить практические исследования. Публиковать свои работы. Сделать себе имя!

      – Я помогаю людям, мама. Разве это плохо?

      – Как твой отец! Ха! – презрительно воскликнула Грейс, и ее язык пристал к нёбу. Она издала щелкающий звук.

      «Как дельфин», – не удержалась от мысли Бетси.

      – «Помогаю людям»! – повторила мать наконец, отодрав язык. – Как будто люди – сломанные игрушки, которые он умеет чинить. Подклеить здесь, подклеить там… Он никогда не хотел публиковать свои работы. Знаешь, как его уважали в Вене до того, как мы поженились? А потом ни с того ни с сего он решил спрятаться под ковер. Исчезнуть.

      – Что плохого в том, чтобы помогать людям справляться с их проблемами?

      – Помогать людям! Этим занимаются социальные работники и школьные учителя! Регулировщики на переходах для детей, бойскауты…

      – Знаешь что, мама? Похоже, ты перебрала сливовицы. И на самом деле ведешь себя так, потому что не можешь пережить папину смерть.

      – А вот не надо тут этого твоего психоанализа, девочка! – отрезала Грейс, грозя дочке костлявым пальцем. – Я не нуждаюсь в твоих советах. – Лицо ее сморщилось от горя, и она заплакала.

      – Мы могли поговорить о папе, совершенно не ссорясь, – мягко проговорила Бетси. – Тебе нужно с кем-то поговорить.

      Грейс крепко зажмурилась и покачала головой, пытаясь отогнать эти слова.

      – Я хочу поговорить о тебе, а не о твоем отце! – сказала она, крепко сжав ножку рюмки. В ее пальцах, ухватившихся за рюмку, как птичья лапа за насест, Бетси увидела очертания костей.

      – Если бы ты осталась с Джоном, он бы выправил тебя. Это был практичный молодой человек. Никакой ерунды. Он бы стал чертовски хорошим отцом, он бы вас всем обеспечил. А у меня уже были бы внуки.

      У Бетси вдруг захватило дыхание. Она хотела ответить матери, но не могла вымолвить ни звука. И просто встала, схватила с крючка куртку, обмотала шарфом шею на три оборота, натянула лыжную шапку с кисточкой и перчатки.

      – Куда ты? – рявкнула Грейс, наклонившись в кресле, отчего чуть было не свалилась на пол. – Бетси! Там ведь снежная буря!

      – Луше буря там, чем буря здесь, мама.

      Бетси хлопнула дверью, прогоняя жгучие слезы. Снежинки таяли у нее на ресницах, заслоняя взор.

      Глава 6

      Чахтицкий замок

      28 ноября 1610 года

      Проверив состояние конюшен, Янош спросил, нельзя ли его представить