Сказания новой Руси. Рассказы, сказки, памфлеты, эссе. Геннадий Мурзин

а после и на толмача.

      А заморский правитель подступает к Ванюшке все с новыми и новыми вопросами.

      – Где живьешь, Ваньа?

      – В Москве, само собой…

      – Вилла?

      – Какая на хрен вилла? Квартира.

      – Болшааая?

      – Двадцать квадратных метров, – отвечает Ванюшка и чувствует, что его дергают опять за пиджак, поэтому на ходу поправляется. – Это не считая гостиной, двух спален, прихожей, кухни и джакузи.

      Ванюшка не знает, что такое «джакузи», но где-то краем уха слышал. Сказал, чтобы прибавить веса своим словам

      – O, yes! – воскликнул гость и снова спрашивает. – А какое у тебя, Ваньа, хобби?

      – Хобби? – переспрашивает Ванюшка. Он не знает, как выглядит это самое «хобби», но, поразмыслив чуток, догадывается и отвечает. – Настоящее… ядреное.

      – Какое-какое?

      – Двадцать сантиметров, – отвечает Ванюшка и не понимает, почему тотчас же следуют два сильных рывка за полу пиджака. Мало, посчитал он, поэтому поспешил добавить. – Это – не считая залупы! – следуют не два, а три рывка за фалду, что означает, что совсем охренел он, что пора пришла завязывать со всем этим.

      – Ваньа, что есть «залупы»? – спрашивает гость.

      – Слушай, ну, что ты ко мне привязался?! – в сердцах кричит Ванюшка на гостя. – Не видишь разве, что машина неисправна? Едем в гараж, едем!

      Он поворачивает назад, и машина мчится по темным и мрачным столичным улицам. А гость? Он так и не понял: а) что есть русская «залупа»; б) почему Ванюшка так неожиданно в сердцах закрутил баранку? Даже объяснение толмача не помогло. И закончилось у заморского правителя знакомство накоротке с нашим мужичком. Что сталось с Ванюшкой? Право слово, не знаю, ибо о том даже исторические хроники умалчивают.

      Ахиллесова пята Моисея

      Моисей – ортодоксальный еврей и ни у кого из окружения тут нет никаких сомнений: все религиозные праздники чтит и отмечает, носит большую широкополую черную шляпу и не снимает ее даже за трапезой, обожает мацу и хорошее вино, и, что для него крайне важно, на короткой ноге с раввином ближайшей к его дому синагоги, наконец, без ума от жены, которая платит ему той же монетой. Между ними – полное единодушие.

      Вчера, к примеру, за ужином Моисей с присущей лишь ему хитринкой спрашивает Софочку:

      – Угадай с трех раз: какой народ на земле самый гениальный?

      Софочка – что? Промолчала. Потому что вопрос глупый – без слов понятно.

      Короче, Моисей счастлив… Ну… почти счастлив. Потому что даже в его семейке есть слабое звено, одно больное место, так сказать, Ахиллесова пята – это мерзавец Аркашка, единственный его наследник и продолжатель рода. Столько сил ухайдакал на то, чтобы Аркашку воспитать в своем духе, чтобы сделать из него еще одного ортодоксального еврея. И результат? Вконец замучился с оболтусом-сыном. Когда Аркашке еще не исполнилось два года, купил скрипку: он и Софочка решили, что тот будет скрипачом. А Аркашка? Ни в какую, черт бы его побрал. Даже в руки скрипку не берет, а все бацает на ударнике. От рук