Джунгли Блефуску. Том 1. Великие мормонские трусы. Алексей Козлов

прославленный Потишкин Штаб, из которого был и осуществлён прорыв. Куда и зачем был этот прорыв, никто уже толком не помнит, но всем памятен гам, который он когда-то вызвал.

      На самом деле, охват венерала Потишкина, столь горячо попервоначалу поддержанный Лыскиным генштабом закончился полным провалом, флюсом на щеке венерала и гибелью от запора лучшего ординарца венерала Пети Матришкина.

      Эра боевых удач подходила к концу. Фортуна отворачивала свои зебры от маленьких людей в широких лампасах.

      Лошадиные тележки с пулемётами на гривах были потеряны.

      Знаменитый селёдочный форсмажоррейд или «Великий Селёдочный Поход», как его называл полуковик Ювенальной Юстиции Иштван Плюгавройликов, 1867 года рождения, провалился под пол ввиду полной тухлости тогдашней селёдки.

      В армии было так холодно, что они всё время спали в костре.

      И научились уважать негров, ибо были поразительно схожи с ними. Когда они возвращались с очередных учений, прапорщик смотрел на прожжённое во многих местах тряпьё, свисавшее с плечей, и удивлённо спрашивал: «Мамочка! А где моя шинэль?»

      Всё мельчало! А конкурс красоты с участием Кати Блудовой я вообще не хочу припоминать! И не простите! Полное г…! Оцтой!

      Как будто из старых запасов девок вынули!

      Над городской управой, располагающейся на главной улице, целиком и полностью выложенной серой кармической плиткой, мало того, что всегда висело чёрное беременное облако, по команде губернатора изрыгавшее целительную влагу на истрескавшиеся от зною гороховые поля, так ещё и распласталось большое кривокронное древо Сикамора инад оным постоянно летают вороны, избравшие его узловатую крону местом для надёжного гнездования. Здесь, под охраной двух латников, только иногда таскающий яйца из вороньих гнёзд, как оказалось, можно относительно благополучно и спокойно размножаться под негаснущим Блефускуским всетилом. Во всех остальных местах такого рая для птиц нет, и они сторонятся Блефуску, как места заговорённого и нехорошего. У воронов такой вид, как будто они не заговорят с людьми только потому, что презирают их или вообще не хотят уподабливаться этой двуногой породе.

      В девятнадцатом веке в город прилетал аист, он долго вращал головой на тонкой любопытной шее, но не прижился среди таких компанионов и подался на юг, в альпийскиепампасы и плавни.

      Там людям не так хотелось есть, и они могли позволить чуждой им твари беспрепятственно бродить по лесам.

      И вправду, лучшего место для случки в городе не найти.

      Крепкая, по-мелкопоместному крепкая семья ворон представляет из себя костяк животного мира нашей местности. Кроме крыс, конечно, которых тут пруд пруди и которые дают огромное количество видов и подразделений!

      Эти вороны, подобно гусям в Риме, существа для города священные, нах, потому что во все времена, руководствуясь