Маленькие люди. Коротко – о длинном. Григорий Саркисов

с носом…

      – Тупикян. И что?

      – Вы тогда были немного… как бы это сказать…

      Мариночка смущенно замолчала.

      – Ну, говори, говори, – потребовал Свирепеев. – Не тяни кота!

      – Вы выпили немного… много, – решилась, наконец, Мариночка. – А потом меня подозвали и шепнули, чтобы я вашу бутылку перепрятала. Вы еще сказали, что за себя не ручаетесь, а бутылочка вам потом самому пригодится, и вы не желаете ее на этих халявщиков из главка тратить…

      – Ну, а дальше-то, дальше что?

      – Дальше? Дальше вы водку пили…

      – Ну, это понятно, а потом что было?

      – Вы с Куроедовым в чехарду играли, пока не заснули, а Тупикян на столе лезгинку танцевал…

      – Какую лезгинку?! Я спрашиваю, что с виски случилось?

      – Да ничего не случилось. Я эту бутылку тихонько забрала из шкафа, и, как вы приказали, перепрятала.

      – Где она?!

      – У вас в столе должна быть. В нижнем ящике посмотрите.

      Свирепеев ринулся к столу, рванул к себе нижний ящик, и обомлел, – оттуда на него смотрела красивая бутылочка шотландского виски!

      – Не понял, – пробормотал Свирепеев. – Это как же… Это что же… А я думал, Мурашкин все выдул…

      – Да что вы, Иван Израилевич, – махнула рукой Мариночка. – Мурашкин у нас язвенник, потому что трезвенник… ой, трезвенник, потому что язвенник. Ему вообще ни капельки нельзя…

      На следующий день Мурашкина восстановили на работе. И правильно, – у нас кадры на дороге не валяются. Тем более, трезвые.

      А Свирепеев с тех пор виски разлюбил.

      Складка

      Женщину, служащую в Учреждении, видно издалека. Она подтянута, неброско одета и еще более неброско причесана, но главное ее отличие от всех остальных дам, – государственное выражение лица. Сразу видно: эту женщину обуревают не мысли о новом рецепте борща, или, скажем, о подозрительной эсэмэске в телефоне мужа. Ее думы – о больших задачах, стоящих перед Учреждением, и о том, как эти задачи решить. От этого на лбу у таких женщин прорезается особая, Государственная Складка.

      И даже если однажды придет такая дама к пластическому хирургу, ни за что не позволит она убрать Особую Складку, этот бесспорный след правильного хода мысли. И правильно сделает. Говорят, одна Руководящая Женщина после непродуманного хирургического вмешательства даже Потеряла Доверие Вышестоящей Инстанции, и для Возвращения Доверия ей пришлось вернуть Складку на место, причем на этот раз – за свой счет!..

      …До Большой Карьеры и Государственной Складки, а тем более до Доверия Инстанций Зиночке было далеко. Она трудилась в Отделе Входящих всего год. Зиночка была маленькая и худенькая, и Начальница Отдела, Мальвина Бархударовна, звала ее просто – «девочка».

      – Девочка, найди-ка письмо за номером 136/67/998-В, – просила Мальвина Бархударовна.

      – Сейчас – мгновенно отзывалась Зиночка, и через минуту письмо лежало на руководящем столе.

      – Девочка, включи чайник, кофейку хочется, – просила Мальвина Бархударовна.

      И уже