Маленькие люди. Коротко – о длинном. Григорий Саркисов

Всех Начальников, привычным махом осушил рюмку, крякнул, и доверительно склонился к уху Березкина:

      – Раньше-то мы в замы Елизавету Валериановну хотели, но после ее недосмотра с вами, – передумали. Не может она работать с кадрами, ох, не может… Да, машину с шофером вам уже выделили, но тут, сами понимаете, конец года, фонды подчистую выбраны, так что, пару месяцев, братец ты мой, придется поездить на «Ауди-8», а там что-нибудь придумаем… Ну, и оклад, конечно, сообразим, главбух в курсе… Что еще? Ага, вот, чуть не забыл, приемная у нас будет общая, ваш кабинет – напротив моего, и Людочка всегда в вашем… в нашем распоряжении. Ну, и я недалеко, так что, всегда милости прошу к руководящему шалашу, хи-хи-хи… А вы уж, братец ты мой, при случае, и про нас как-нибудь Там замолвите, а? Сами знаете, как хорошо мы работаем… эта… стараемся, так сказать, не жалея живота, в целях, значит, борьбы санкций наряду инновационного импортозамещения количества качества, которое… которого… Ну в общем, мы стараемся, а вы замолвите… Так замолвите?

      – З-замолвлю, – выдавил из себя ошарашенный Березкин.

      – Вот и ладненько! Нам теперь, братец ты мой, друг за дружку держаться надо, чай, одно дело делаем, чтобы, невзирая трудностей, иметь друг друга в делах, которые… которых… Ну, ты понял.

      – Понял, – сказал Березкин.

      …На следующее утро Березкин сидел в Большом Кабинете и долго смотрел на телефон. Наконец, поднял трубку, подержал в руке, словно взвешивая, набрал номер, и сказал уверенным баритоном:

      – Елизавета Валериановна? Зайдите ко мне! Срочно!

      Потом позвонил секретарше:

      – Людмила, как придет Елизавета, скажи, чтобы в коридоре посидела, я пока занят… Когда освобожусь? Не знаю. Пусть ждет… Да, и еще. Пусть Стукалов принесет личное дело Пряткина. Нам тут шутники не нужны!

      Березкин посмотрел в окно, за которым шумел Большой Город, и улыбнулся.

      Жизнь налаживалась.

      Пропуск

      Пропуск, господа, – великое дело. Без пропуска и человек не человек, а так, унылая фигура у турникета. И тут тоже истории случаются.

      Был у нас знакомый, Упыркин. Работал в газете, статьи строчил на любую тему, что твой пулемет, и главный редактор его уважал вплоть до любви. Да что там главный редактор: сам мэр ему премию вручил, руку жал, и даже чокнулся! Упыркин эту мэрскую премию сразу в дело пустил: купил жене шубу, чтобы не бухтела насчет нечего надеть.

      Словом, был человек счастлив на почве востребованности и, конечно, от зарплаты.

      Но однажды, под самый Новый год, у одной Очень Важной Начальницы, Анестезии Автандиловны Крабовой, испортилось настроение. Известное дело, у женщины настроение может испортиться на ровном месте. Допустим, наденет она новое платье, идет счастливая, как будто ее сам Стас Михайлов поцеловал, а навстречу – дура в таком же платье! Мужику это тьфу, а для женского пола – трагедия неимоверная. Но если обыкновенная женщина после такого