Перспективы развития социума. С. А. Шавель

хозяйство) и вторичным (промышленность) секторами. Этот процесс становится все более характерным и для развивающихся стран, в том числе и для Беларуси, хотя количественные его параметры скромнее. Во-вторых, демассовизация производства в связи с повышением роли престижного потребления и стремлением учесть индивидуальные запросы потребителя. В-третьих, развитие индивидуальных форм занятости, семейных предприятий на дому, электронных коттеджей (по Тоффлеру); соединение в одном субъекте производителя и потребителя, названного Тоффлером «просьюмер», что особенно характерно для тех видов деятельности, в которых предметом является информация – сбор, анализ, программирование и т. д.

      Все это показывает, что современное производство нуждается и востребует элементы креативности, и они пробуждаются в людях в массовом масштабе. Прежние представления о творчестве как созидании новых духовных ценностей в искусстве, культуре, то есть вне материального производства, или религиозно-философских исканий (Н. А. Бердяев), или проектно-конструкторской разработки производственных процессов, существенно расширяются. Творчество, благодаря высоким технологиям, организационным инновациям и информации, проникает во все детали и операции производственного процесса. Тем самым новые производственные структуры выступают залогом становления творческой деятельности как основной характерной черты постэкономического строя. Одновременно этот строй формируется путем отрицания атрибутивных черт экономического общества – рынка, частной собственности и эксплуатации. Рассмотрим логику этого процесса, как она представлена в теории постэкономического общества.

      Рыночный обмен устраняется путем двойной деструкции его ядра, каким является стоимость – со стороны и производства, и потребления. Напомним, что, согласно марксистской теории, рыночная анархия может быть заменена плановой организацией только в результате политической революции. Постэкономисты считают, что революция действительно происходит, по не политическая, а социальная, «молчаливая», «тихая», подобная той, которая произошла в неолите, когда совершился переход от собирательства и охоты к оседлому земледелию. Со стороны производства стоимость разрушается в силу того, что творчество нельзя редуцировать к простому труду, а значит, квантифицировать издержки по созданию благ и услуг. Знания и информация выступают главным ресурсом производства, а человек становится субъектом творческих процессов, значимость которых не может быть оценена в экономических категориях[246]. Попытки определить цену информации через цену товаров, в производстве которого она использована, оказываются неадекватными, ибо информация не исчезает в товаре, как материалы или энергия, и может быть применена другим производителем в совершенно ином направлении.

      С точки зрения потребителя, стоимостные оценки не имеют значения, если его предпочтения не утилитарны, и выбор совершается на основании иных мотивов и ценностей.

246

Иноземцев В. За пределами экономического общества. С. 323.