Первые леди Рима. Аннелиз Фрейзенбрук

в том, что она имела сексуальные отношения на Ростре – платформе, с которой ораторы обращались к толпе на Форуме и с которой ее отец объявлял свои законы о браке и прелюбодеянии в 18 году до н. э. Имелись также еще более непристойные утверждения, прозвучавшие позднее в полных муки личных письмах Августа, что на статую сатира Марсия на Форуме был повешен венок – Юлия занималась здесь проституцией и предлагала себя всем пришедшим, включая чужестранцев.

      Позор Августа был таков, что когда вольноотпущенница Юлии по имени Фебе повесилась в преддверии скандала, он, как говорят, заметил, что лучше бы ему быть отцом Фебе{229}. Скандал нанес разрушительный удар по попыткам Августа представить свою семью как находящуюся вне подозрений в плане моральной чистоты. Наказанием за прелюбодеяние по его собственному законодательству была ссылка. И ярость Августа была такой, что, как говорят, он хотел убить дочь, но в конце концов удовлетворился ее высылкой на крохотный, открытый всем ветрам островок Пандатерия у западного берега Италии. Тот факт, что в обращении к Сенату он представил ее дело как государственную измену, отражает глубину разочарования, которое испытал Август: его дочь не смогла соответствовать стандартам, которые он установил для своей семьи.

      Сегодня остров Пандатерия называется Вентотене. Не более трех километров длиной, усыпанный розовыми и белыми домиками на фоне сверкающей морской синевы залива, он теперь популярен у отдыхающих. Однако ранее это было место суровой ссылки, место тюрьмы-крепости вплоть до самого 1965 года. Юлия была обречена на одинокое существование там в течение следующих пяти лет. При строгом запрете на все удовольствия, включая вино и посещение мужчин, она наконец-то была вынуждена жить согласно политическим и моральным принципам своего отца – хотя и не совсем без общества. Скрибония, жена Августа, брошенная им ради Ливии, как нам сообщают писатели того времени, по собственному желанию взялась сопроводить свою дочь в ссылку. Как уже упоминалось ранее, такие акты поддержки женщинами высланных мужей или детей очень любили восхвалять в римской литературе имперского периода. Поступок Скрибонии продемонстрировал ее не как ворчливую ведьму из писем Августа, а как женщину, которая чувствует свой долг и важность своей роли – быть матерью для своего ребенка{230}.

      За последние два века случай с Юлией вновь привлек интерес публики, и многие ученые-классицисты теперь уверены, что обвинения в сексуальной аморальности, выдвинутые против нее, на деле прикрывают нечто более зловещее{231}. Основываясь на намеках, оставленных древними писателями, такими, как Плиний и Сенека, исследователи заключают, что действительная вина Юлии заключалась не в адюльтере, а в участии в политическом заговоре против ее отца. Пять человек перечисляются как ее партнеры по прелюбодеянию: Юлий Антоний, Квинт Криспин, Аппий Клавдий, Семпроний Гракх и Сципион – все это представители известных аристократических семей. Существует

229

Velleius Paterculus, 2.100; Seneca, de Beneficiis 6.32; Pliny the Elder, Natural History 21.8–9; Tacitus, Annals 3.24; Suetonius, Augustus 64–5; Cassius Dio, Roman History 55.10.12–16. См. также Syme (1984) о кризисе 2-го года до н. э.

230

Cassius Dio, Roman History 55.10.14.

231

См. Ferrill (1980) – обзор исследований о причинах падения Юлии.