Черный корректор. Павел Мешков

не договаривались! – имея в виду, что смерть вместе с рыбой в комплекс обещанных услуг не входила.

      Там, наверху, видимо, тоже поняли, что палку-то слегка перегнули. В глазах прояснилось, бок, колено и шею отпустило, и, что особенно приятно, снасть я удержал. Хотя рывок в ответ на мое «махалово» был вполне приличный.

      Еще пару раз, для уверенности, очакушив осетра, я подтянулся и принялся обвязывать рыбу веревочной петлей под култуки. «Култуками» у нас, в низовьях Волги, называют передние грудные плавники красной рыбы. Но их же можно называть как-нибудь иначе. Например, сообщить на всю Россию: «Вот я держу осетра за уши!»

      Убедившись, что «уши» привязаны надежно, а осетр не очень-то рыпается, я аккуратно отцепил крючки и скомандовал:

      – К берегу!

      Что хорошо весной – лодку загоняешь прямо в сад. Мы выволокли осетра на берег, под яблоню, и жена потребовала немедленно ехать снимать снасть. Я возразил, что по возвращении мы можем не застать осетра дома или застать его в обществе рыбоохраны.

      – Вот рыбу приберем и снимем… – пообещал я.

      Вопрос о немедленной поездке отпал сам собой, когда из вспоротого осетра я начал выкладывать в таз черно-серые, чуть отсвечивающие жемчужным изумрудом ястыки, полные икры…

      Провозились мы часа два с половиной. Может, кто-то и быстрее управляется, ну и флаг ему в руки! А мы только в такие сроки уложились. Но через два часа все, что должно лежать – лежало, что должно висеть – висело, и было достаточно хорошо заныкано по разным углам.

      Устал я, правда, порядочно, да и жена притомилась, и руки у нее разболелись. Так она ж всю икру пробила, а это вам не в носу ковыряться! Пока икра солилась, я осетрину добрым словом и полстаканом коньяка помянул, как и положено. Только вот боль в боку вернулась и отдавать начала то в живот, то в спину. Не очень-то и сильная боль, терпеть можно, но жена заметила и всполошилась:

      – А ну, – командует, – хватай все что нужно и поехали снасть снимать!

      Я бы рад возразить, но чувствую, что права она, да тут еще мне дыхалку перехватило.

      – Да это мы с тобой из секретов рыбу не вытащили… – предположил я, но жена мне напомнила:

      – Ты обещал!

      Боль отпустила, едва подняли снасть. Предчувствия жену не обманули: на крючках, чуть ли не в ряд, дергались две севрюжки и осетренок-челбаш. Пришлось повозиться. Пока одного чакушишь да с крючков снимаешь, товарищи его спокойно вести себя не желают, дергаются, заразы! Ну а крючки на снасти так и подпрыгивают, норовят вцепиться, только уворачивайся. Зевнешь – мало не покажется!

      Победил я эту троицу, покидал в лодку, держусь за снасть, отдуваюсь и без особой надежды говорю жене:

      – А может, пусть постоит еще пару часов? День хороший… Видишь, какой фарт попер!

      – Я тебе сейчас дам «фарт»! Выдирай! А если что-нибудь очень большое попадется – будешь подыхать вместе с рыбой?! Да и куда тебе ее?

      В общем,