Оковы равновесия. Яна Алексеева

пахло горьким бодрящим чаем, которым они, похоже, заправились по самые брови.

      «Не так, не так, не так», – стучало сердце в такт торопливым шагам. Взбежав на внутреннюю стену, я чуть отдышалась. Присела на широкий каменный парапет. Прижав руки к груди, глубоко вдохнула, отрешаясь от реальности. В легких резко кольнуло. Я дернулась, обежала полукруглый каменный бок, подскакивая к наружной стене. Вцепившись в шершавый камень, свесилась вниз, силясь различить… хоть что-нибудь. Ах ты ж…

      За стенами замка воцарилась неестественная тишина. Не везде. А как бы расширяющимся от ворот клином, упирающимся в лесную опушку. Я дернулась было вниз по ступеням, но поздно!

      У основания башни громыхнуло, звякнуло, раздался чавкающий звук погружающегося в тело железа, и истерично завизжали стремительно раскручивающиеся барабаны подъемного моста. От удара его о землю содрогнулась земля.

      На миг страх затмил сознание.

      Звонко ударил тревогу медный колокол и тут же захлебнулся. Распахнулись, ударившись о стены и отлетев обратно, двери главного входа, донесся грохот из казарм.

      Внизу кипела схватка, в узком проходе звенели клинки, и ночную свежесть стремительно перекрывал аромат крови. А кто-то медленно, но неуклонно поднимал решетку.

      Я метнулась к наружной стене, подхватила брошенный впопыхах посох, ощущая разгорающуюся в запястьях боль. Просыпались мои Оковы, дающие порой силу и возможность видеть. Пропев в темноту «ре» нижней октавы, сжалась, ожидая отдачи. И она пришла.

      Нота заметалась по лугу, отражаясь от невидимых стен, все набирая и набирая громкость. Она резонировала, заставляя дрожать камни под ногами. Миг спустя раздался оглушительный хлопок, будто гигантский парус сложился на ветру. Затылок резануло болью. А подозрительная тишина на подъемном мосту заполнилась криками людей, звоном оружия и топотом множества копыт. Машинально начала пересчитывать всадников, но опомнилась и, пошатываясь, побрела к лесенке.

      Надо…

      Я потерла ноющие запястья и посмотрела вниз.

      Во дворе кипело сражение. Волна на волну схлестнулись люди в темных и светлых одеяниях. И пока неясно было, на чьей стороне перевес. Темные вроде теснили нападавших к воротам, где образовался водоворот из кричащих людей, ржущих перепуганных лошадей и стремительной стали. Нападающие теряли преимущество, спешиваясь. Добровольно? Нет… Лошади, пересекая незримую черту, будто с ума сходили, пытаясь сбросить седоков.

      Так, и что? Вот он, ключевой момент?

      Тряхнув руками, закованными от кисти до локтя в стальные наручи, я перехватила посох и вспрыгнула на парапет. Присев на корточки, взялась за середину обмотанной кожаным ремешком рукояти, напружинилась, краем глаза замечая, как наливаются золотистым светом сквозь рукава насечки на сковывающих запястья обручах.

      В беспорядочной сумеречной схватке я нашла тех, кто был