Ань Жань 6: Порт. Синьцзэ Ли

вены, он размахивал крепкими руками, плакат в его руках описывал в воздухе мощные дуги.

      "Ань Жань, как ты смеешь разрушать нашу компанию и генерального директора Чжао Лэя, убирайся из Торгово-промышленной палаты!" Молодые парни прыгали, крича во весь голос, крупные капли пота скатывались с их лбов, падая на раскаленный асфальт.

      СМИ, организованные Чжао Лэем, подобно акулам, почуявшим кровь, быстро прибыли на место, они несли видеокамеры, держали микрофоны и ловко сновали в толпе. В объективах камер одно за другим запечатлевались лица рабочих, полные горя и негодования, нахмуренные брови, скатывающиеся слезы, искаженные от гнева черты лица, а также размахивающие кулаки и крики, разносившиеся до небес, передавались по радиоволнам в тысячи домов.

      В штаб-квартире Торгово-промышленной палаты Ань Жань стояла в конференц-зале, на большом экране перед ней транслировались кадры забастовок в реальном времени из разных регионов. Она широко раскрыла глаза, ее лицо было бледным как бумага, губы слегка дрожали, руки бессознательно сжались перед собой, ногти почти впились в ладони, тело слегка покачивалось, словно легкий ветерок мог ее свалить, демонстрируя полную беспомощность и хрупкость. Она никак не ожидала, что ситуация так обострится, ее сердце было полно самообвинения и растерянности: "Я просто хотела найти выход для компании, как это могло так обернуться… Что я сделала не так? Неужели я действительно слишком наивна и недооценила методы Чжао Лэя?" Ее мысли запутались, в голове постоянно всплывали усилия, приложенные ранее для подготовки к совещанию и привлечения акционеров, те дни и ночи, проведенные без сна, казались вчерашними, но теперь все превратилось в дым, она чувствовала беспрецедентное разочарование.

      А в президентском люксе пятизвездочного отеля на другом конце города Чжао Лэй лениво сидел на диване, перед ним на журнальном столике были разложены свежие фрукты, изысканные пирожные и элитное красное вино. Фрукты были яркого цвета, источали манящий аромат; пирожные были расставлены в живописном беспорядке, каждое из них напоминало искусно вырезанное произведение искусства; красное вино покачивалось в хрустальном бокале, распространяя насыщенный аромат. За ним полуприкрытые шторы пропускали мягкий свет, который подчеркивал его расслабленную фигуру. В руке он держал пульт, небрежно переключая каналы, и, глядя на хаотичные кадры демонстраций на экране, на его губах появилась довольная усмешка: "Ань Жань, посмотрим, как ты теперь выкрутишься. Думаешь, сможешь легко меня пошатнуть? Слишком наивно. Все под моим контролем, ты просто наткнулась на меня, переоценив свои силы". Он удобно откинулся на спинку дивана, взял прозрачную виноградину, положил ее в рот и медленно пережевывал, словно смакуя плоды победы, в его глазах сверкали хитрость и торжество, он наслаждался удовольствием, которое приносил этот хаос, спланированный им самим.

      Затем Чжао Лэй сел за большой европейский письменный стол с резными ножками,