Вот жизнь моя. Фейсбучный роман. Сергей Чупринин

ЦДЛ со всеми его буфетами, ездить с льготными путевками по Домам творчества в Переделкине, Малеевке, Голицыне, Ялте, Дубултах, Коктебеле и Пицунде. Кому надо, отдавать ребенка в писательский детский сад и всем, включая членов членской семьи, обращаться по надобности в писательскую же поликлинику. Ну, и я уже не говорю про книжную лавку на Кузнецком – не только, чтобы было что почитать, туда ходили, но и затем, чтобы иметь возможность давать взятки (книгами, тогда именно книги были в ходу!) и гаишникам, и стоматологам, и учрежденческим секретаршам.

      А кинофестиваль, раз в два года!..[239]

      А регулярные продуктовые заказы со шпротами, гречкой, зеленым горошком и ссохшейся, правду сказать, черной икрой в бумажных стаканчиках!..

      Вот и шли приемные документы. А вернее, вылеживались годами.

      С чем я, едва получив свою справку о профпригодности, сразу же и столкнулся, так как был избран в бюро творческого объединения критиков и литературоведов. У оного бюро полномочий и обязанностей было много, но главная – служить первой контрольной инстанцией для тех, кто в наш Союз вознамерился.

      И вот первое заседание, мне в новинку. Сидим, одних отклоняем, других откладываем – до новой книги, кого-то все же рекомендуем. Доходим, наконец, до почтенного соискателя, лет под девяносто, про которого только то и известно, что он – правнук Марко Вовчок[240]. Собственных книг нету, только составление прабабушкиных переизданий и заметки о парусном флоте – для отрывного календаря, например. Принимать вроде как не за что, но старый, жалко… И начинаем, вместо дела, обсуждать, на кой ему в эти-то лета членский билет понадобился. Пицунда? Да какая уж тут Пицунда! Шапка кроличья, кинофестиваль, ресторан с его приманками? Тоже поздно. Уже вроде и поликлиника не очень к чему… И тут Льва Александровича Аннинского, тоже только что в бюро со мною избранного, осеняет: «Он же хочет быть похороненным из Малого зала!»

      И нас как пробило. О да, была, была у членов СП СССР еще и эта привилегия – уйти из жизни с почетом, да при этом еще и возложив все похоронные хлопоты и траты на родной Союз.

      Не помню уже, получил ли престарелый правнук искомый билетик. Но помню, что Лев Александрович с тех пор на заседания и ногой не ступал. Не хочу, сказал, решать, кому жевать зеленый горошек и кому откуда быть увезенным на кладбище.

* * *

      Рекомендации в Союз писателей СССР мне дали Лев Александрович Аннинский, Зиновий Самойлович Паперный и Владимир Иванович Гусев.

      Льва Александровича я, помнится, едва не боготворил, да и воспринимался он тогда, в конце 70-х, как, безусловно, в нашей профессии первый; был даже, литературные старожилы подтвердят, своего рода мем: фрукт – яблоко, поэт – Пушкин, критик – Аннинский.

      А Зиновий Самойлович и Владимир Иванович по-доброму отнеслись ко мне на Переделкинском семинаре молодых критиков, каким они руководили.

      Зиновий Самойлович, для всех, но не для меня Зяма, давно покоен. А Владимир Иванович…

      Его проза и даже его критические работы сейчас мало кому, боюсь, памятны, хотя книга «В предчувствии

239

Кинофестиваль – теперь уже и не поверить, но попасть на фильмы, которые показывались под эгидой Московского международного фестиваля, можно было либо отстояв фантастически длинные очереди, либо, если ты приписан к какому-нибудь влиятельному ведомству или творческому союзу, очереди меньшие, но все-таки отстоять. На сеансах, первый из которых начинался в 7 часов утра, а последний в 11 часов вечера, демонстрировалось обычно по два фильма: один из капиталистической страны и один из социалистической или «слаборазвитой», то есть развивающейся.

240

Вовчок Марко (Вилинская Мария Александровна, по первому мужу – Маркович, по второму – Лобач-Жученко) (1833–1907) – прозаик, поэтесса, переводчица, писавшая на украинском, русском и французском языках. Ее правнук Борис Борисович Лобач-Жученко (1899–1995) известен публикациями, связанными с биографией Марко Вовчок, а также учебными пособиями по теории и практике парусного флота, организации и судейству парусных соревнований. Его книга «Записка последнего гардемарина» была издана в 1993 году{18}.