Гибель общаги. Юрий Чуб

в комнате, Илья посидел в тишине, обдумывая свое положение. Алине уже не поможешь, поэтому вызывать скорую глупо. Как ни крути, он главный подозреваемый, и вслед за скорой приедет полиция.

      Ехать к матери в Воронеж было бессмысленно и наивно. Он не успеет ее даже обнять.

      Илья стал перебирать в уме разные варианты.

      Внезапно в дверь постучали. Он притаился.

      В дверь забухали настойчивее. Послышался ноющий голос третьекурсника Коли, соседа за стенкой.

      – Илья, откро-о-й. Мне погано…

      В свои 20 лет Коля Сачко был законченным алкоголиком. Его долговязое тело часто валялось то на кухне, то в умывальнике. К этому все настолько привыкли, что воспринимали его туловище как часть интерьера. Очкарик Коля был незлобив, дружелюбен и по-детски искренен со всеми, даже со зловредным комендантом и толстомясой кастеляншей. Не дать Коле на опохмел было все равно что обидеть ребенка. Как Коля дополз до 3-го курса, было загадкой.

      – Мне погано, – снова уныло прогундосил Коля.

      Илья не нашел в себе сил не открыть. В слегка приотворенную дверь быстро сунул пьянчуге три сотни. Коля благодарно кивнул, бережно взял их своими худыми пальцами.

      – Илья, мне худо, – пробормотал он. – Только что привиделось, будто внизу на свалке лежит твоя Алина. Видать, совсем плохо с головой.

      Он взъерошил свои волосы, словно хотел докопаться до мозгов.

      Илья быстро затащил его в комнату и закрыл дверь.

      – Садись, Коля. В общем так. – Илья облизал губы. – Ты не ошибся, это действительно Алина. Не перебивай! Она мертва. Ее кто-то задушил. Мне надо скрыться. Меня будут искать, как преступника. Будут подозревать в убийстве. Погоди, потом я тебе налью! Слушай…

      Коля испуганно тер близорукие глаза и даже уронил деньги.

      – Коля, очнись! Мне нужно исчезнуть. У тебя есть кто-нибудь из знакомых, где можно спрятаться? Хотя бы на время. Выручай, друг! Коля мучительно наморщил лоб…

      В логове арабиста

      Переступив порог квартиры, Илья чуть не стукнулся лбом о внезапное препятствие. Вместо коридора почти сразу за дверью путь преграждала стена.

      – Налево, – коротко сказал смутно различимый в сумраке подросток. И шмыгнул вдоль стены.

      Откуда-то просачивался неоднозначный душок пряных благовоний.

      – Где у тебя тут свет, Рич? Все забываю, – завертел головой Коля.

      – Справа по ходу, – отозвался из глубин необычного жилья хозяин со странным именем.

      В давние советские времена это помещение было тяп-ляп пристроено к первому этажу жилого дома и числилось нежилым. Здесь, в большой подсобке, хранили инвентарь дворники и спорадически выпивали сантехники. Здесь же собирались подростки-картежники и вольнолюбивая молодежь с гитарами и портвейном. Замок с многострадальной двери сбивался с бесстыдной регулярностью. Домоуправ уже устал истерить и бесноваться. А когда он умер, а вслед за ним и Советский Союз, шпана совсем пошла вразнос. Однажды наркоманы чуть не спалили подсобку, а вместе